Дженис Файн, домохозяйка, начала собирать антиквариат в возрасте 20 лет и долгое время хранила свои находки в подвале своего брата.
После развода в декабре 2020 года она переехала из Торнхилла в новый дом недалеко от Yonge and Lawrence, где она и окружила себя предметами своей коллекции. Вот как это произошло.
«Я купила свой первый предмет антиквариата, когда мне было 12 лет: это была пара щипцов для салата из стерлингового серебра и хрусталя из Франции, датированная 1820 годом, это был подарок моей матери. В тот день я села на автобус и поехала в антикварный магазин Стэнли Вагмана, где и сказала ему, что хочу купить что-то особенное для своей мамы. Стэнли указал именно на эти щипцы. В 1966 году они стоили 150 долларов, и это была огромная сумма по тем временам (около 1,200 долларов сегодня). Да, тогда я тоже не могла поверить в то, что за какие-то щипцы для салата можно отдать такие деньги. Но они сделали мою мать такой счастливой: она приносила их на каждый семейный ужин, так что это того стоило. Кстати, эти щипцы все ещё со мной.
Моя мать, Розелинда Шаперо, происходила из небогатой польско-еврейской семьи. Ещё ее мать, моя бабушка, покупала маленькие кусочки фарфора на блошиных рынках, потому что она считала их красивыми. Позже мы узнали, что это был самый настоящий лиможский фарфор.
Когда я была ребенком, моя мама брала меня с собой в антикварные магазины. Еще тогда меня покорили, как истории, стоящие за каждым предметом антиквариата, так и тонкая искусная работа мастеров. Когда я стала старше, моя мама ничего не покупала без моего одобрения. Она знала, что у меня есть то самое «шестое чувство». Позже я помогла ей выбрать для себя бра из латуни и черного дерева, а также несколько старинных серебряных чайников и кофейников. Мой любимый период — начало 19 века.
С самой юности и до 20 с лишним лет я покупала предметы антиквариата, не зная, что потом буду с ними делать. Когда я бродила по магазинам и внезапно замечала богато украшенные элементы декора, мне просто хотелось, чтобы они стали моими. Антиквариат манил меня, и я просто не могла пройти мимо. Например, однажды я приобрела невероятный шкаф французских крестьян с вырезанным из дерева букетом цветов, который я поместила в подвал своего брата. В глубине души я всегда знала, что однажды найду идеальное место для каждого предмета своей коллекции.
Этот шкаф XIX века был одной из первых покупок Дженис Файн.
Я вышла замуж в 26 лет. Семь лет спустя наша семья переехала в Торнхилл, где я посвятила всю себя воспитанию двух сыновей. Мы жили в собственном доме, и, наконец-то, у меня появилось место для того, чтобы разместить мою коллекцию. После долгих лет ожидания я забрала весь свой антиквариат из подвала и расставила его по дому, о, это было прекрасно. Затем я стала еще активнее заниматься своим любимым делом и скупать антикварные вещи.
Большую часть своих сокровищ я приобрела в путешествиях, когда мне было 20-30 лет. Мы с мужем посетили серебряные хранилища в Лондоне, где драгоценные предметы были небрежно свалены друг на друга от пола до потолка, как грязное белье. Я купила там несколько чайников, а также подносы и лупы.
Файн унаследовала любовь матери к антиквариату и начала коллекционировать его ещё в юном возрасте.
Однажды в Париже мы посетили аукционный дом Hôtel Drouot. Там люди покупали мебель для огромных поместий, замков и вилл, а я пришла сюда, чтобы купить один единственный стул — шезлонг из резного дуба. Торги велись на французском языке и прошли очень быстро. С уверенностью могу сказать, что это было самое нервное событие в моей жизни, однако мне удалось не только заполучить заветный стул, но и уложиться в бюджет. Кстати, сиденье своего трофея позже я обшила льняной тканью.
В 2009 году, спустя 30 лет брака, мы с мужем развелись. Двое моих сыновей учились в университете, так что я осталась одна в нашем доме в Торнхилле. Примерно через 10 лет мой внутренний голос сказал мне: Дженис, ты готова идти дальше. Тогда я влюбилась в дом с тремя спальнями недалеко от Yonge and Lawrence и приняла решение купить его. Мне очень понравилась атмосфера района: его жители показались мне дружелюбными и приветливыми.
Дом был отремонтирован около 10 лет назад, поэтому в нём все выглядело достаточно современно. Кухня была довольно шаблонной, с техникой из нержавеющей стали и бледно-зеленым кухонным фартуком. Мне решительно это не понравилось. Я планировала выкинуть всё это из дома и сделать новый ремонт. Моей целью было воссоздать атмосферу европейского загородного поместья XIX века в этом доме. Чтобы он стал тем местом, в котором ты забываешь о том, что находишься в современном Торонто. Как только я вступила во владение этим домом, в мае 2019 года, я сразу начала ремонт. Первым делом пришлось заменить всю электронику. В декабре 2020 года я переехала в свои новые владения, где ремонт еще не был закончен, но, несмотря на это, место было вполне пригодным для жизни.
Я спроектировала интерьер своего нового пристанища так, чтобы для каждого антиквариата из моей коллекции было свое место, даже для столового набора из отеля Ritz в Париже до того, как он был реконструирован. Первое, чему я нашла практическое применение в убранстве дома, была моя карета 18-го века, в которой ездили аристократки. Она пролежала в подвале дома в Торнхилле 8 лет. Я сняла дверцы и использовала их для встроенного обувного шкафа в моей гардеробной. Я попросила столяра-мебельщика найти применение оставшейся части кареты, и он превратил её в туалетный столик.
Один из любимых предметов антиквариата в моей коллекции — это деревянный комод с выгнутым фасадом, который я купила у барахольщика в Торонто. Когда я его увидела, на нем была побелка, но продавец поделился со мной своими намерениями содрать её и посмотреть, что скрывается под слоем штукатурки. Я согласилась. После того, как он сделал это, мы узнали, что этот комод родом из французского шато и датируется 1820-ми годами. Дело в том, что предыдущие владельцы побелили комод еще во время Второй мировой войны с целью скрыть его ценность от нацистов.
Я нашла применение всему своему антиквариату, каким бы ценным он ни был, потому что для этого он и предназначен. Эти искусные вещи были созданы для того, чтобы ими наслаждались, а не складывали пылиться на полки или в подвалы. Возможно, кто-то скажет, что антиквариат – это дорого, но в то время как все мои друзья делают ремонт в своих домах уже по третьему разу, у меня все выглядит так, будто я ремонт сделала вчера. С ранних лет мама учила меня: покупай один раз, но чтобы вещь служила долго.
Это изголовье XVI века весит около 600 фунтов.
Самый старый предмет в доме — итальянское чугунное изголовье 1500-х годов. Оно по-настоящему эффектно смотрится, на нем также выбит фамильный герб. Я хранила это сокровище в гараже 7 лет. Первоначально эта вещь была частью большого очага, где готовили еду. Вы даже можете увидеть отметины снизу. Вероятно, она весит около 600 фунтов. Я нашла применение этому предмету антиквариата и сделала его изголовьем кровати моего сына, когда он еще жил в Торнхилле. Однажды он сказал мне, что всю первую неделю после установки чугунного исполина, он боялся, что эта махина упадет на него. Теперь это чугунное изголовье расположилось в гостевой спальне моего нового дома.
Кухня — это место, где я провожу большую часть своего времени, поэтому я хотела, чтобы она была поистине великолепной. Плитка для кухонного фартука привезена из дворцов в Португалии. Кухонный остров современный, но я искусственно состарила его, чтобы он выглядел как мебель из старой французской деревенской кухни. Когда я выбирала бытовую технику, мне не понравилось ничего из того, что я увидела, поэтому я спросила в магазине бытовой техники, есть ли у них плиты французской компании La Cornue, которая была основана еще в XX веке. К моему счастью, я получила утвердительный ответ. Впервые я захотела себе подобную кухонную плиту, когда мы с моим бывшим мужем строили наш первый дом, но ему эта идея не понравилась. Так что, когда я получила свою заветную плиту La Cornue, я села на пол и сказал ей: «Ты мне понравилась еще 42 года назад, и сейчас никто не помешает нам быть вместе».
Хотя мне всё ещё одиноко жить одной в своем доме, прекрасно иметь возможность выражать себя через пространство, которое тебя окружает. Я чувствую себя по-особенному уютно, живя здесь, среди этих красивых вещей. Почти каждый антиквариат в моем доме связан с каким-то воспоминанием. Например, ежегодно на каждый день рождения мамы я дарила ей новое навершие в форме артишока. И теперь каждый раз, когда я прохожу мимо коллекции этих самых наверший наверху лестницы, я вспоминаю о ней.
Жизнь в этом доме позволяет мне отдалиться от современного общества. Здесь я забываю о коронавирусе и о тех, кто постоянно пялится в экраны своих мобильных телефонов. Удивительно, но такое обособление от современности поднимает мне настроение. Мой дом дает мне чувство выполненного долга и приносит удовлетворение. Недавно в Стратфорде я приобрела навершие в форме желудя и несколько серебряных тарелок в комиссионном магазине в Торонто. Это те самые последние штрихи, благодаря которым убранство дома кажется законченным.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы всегда оставаться в курсе событий.
