Город, когда-то оставленный на обочине экономического развития, сейчас полон духа предпринимательства и находится под покровительством правительства, поддерживающего бизнес. Кто знает, возможно, все это позволит Монреалю вернуть себе звание деловой столицы Канады?

Сэм Рамадори с улыбкой вспоминает о своей юности и хаосе, который возник, когда он работал вместе со своими братьями и сестрами, кузенами, дядями, тетями и родителями в Pasta Casareccia – итальянском семейном ресторане, который его семья иммигрантов открыла в Монреале около 40 с лишним лет назад.

В семейном заведении никогда не велось возвышенных дискуссий по поводу минимального возраста для трудоустройства. Если ваша фамилия была Рамадори, то к тому времени, когда вам исполнится 13 лет, вы должны были уже мыть посуду, уметь сервировать стол и вообще проводить достаточно много времени в ресторане.

Большая часть разговоров среди работающих членов семьи была сосредоточена вокруг еды и нехватки времени. Но дни, когда клиентов было не так много, разговоры становились более мрачными, поскольку владельцы беспокоились о том, не совершили ли они колоссальную ошибку, покинув Италию, чтобы построить новую жизнь в Монреале, поскольку в конце 1970-х и 1980-х годах в этом городе царил беспорядок.

Англоязычные жители и корпорации, которые их нанимали, толпами уезжали в Торонто и дальше в западную часть страны, подгоняемые непрекращающимися разговорами правящей Квебекской партии об отделении и Bill 101, который сделал французский официальным языком провинции. Вдобавок ко всему, в то время состоялось неудавшееся голосование за суверенитет Квебека в 1980 году. В период с ноября 1976 года по февраль 1979 года 368 предприятий перенесли свои головные офисы из Квебека.

К моменту открытия Pasta Casareccia Монреаль, который когда-то был экономическим центром Канады, начал сильно уступать Торонто и Калгари.

«Иммигранты были недовольны сложившейся ситуацией, потому что они приехали в процветающий город, а затем столкнулись с резкими изменениями», — сказал Рамадори, ныне генеральный директор компании BrainBox AI.

Но на руинах некогда экономически развитого города остался дух предпринимательства, люди и не собирались сдаваться. Например, в Монреале процветает городское сообщество стартапов, которое поддерживается правительством Квебека, не боящимся выписывать крупные чеки для поддержки малого бизнеса.

После референдума 1980 года, город, когда-то оставленный на обочине экономического развития, сейчас полон духа предпринимательства и находится под покровительством правительства, поддерживающего бизнес. Кто знает, возможно, все это позволит Монреалю вернуть себе звание деловой столицы Канады?

В этом городе действительно немало бизнесменов, которые могут помочь в этом. Например, президент Shopify Inc. Харли Финкельштейн настолько верит в успешное будущее Монреаля, что перевез сюда всю свою семью из Оттавы.

«Я думаю, что каждый из нас хочет жить в месте, которое его вдохновляет. Для меня таким местом стал Монреаль, я нигде больше не чувствую себя так хорошо», — сказал он.

Заметьте, 39-летний мужчина не просто наткнулся на Монреаль в туристическом журнале. Там он провел большую часть своего детства и во время учебы в Макгиллском университете начал продавать футболки своим сокурсникам. В то время ему было 17 лет. Можно заметить, что предпринимательство было у него в крови.
Дед Финкельштейна, Джено, пережил Холокост и для того, чтобы прокормить свою семью, начал торговать яйцами на Jean Talon Market.

«Мои бабушки и дедушки были иммигрантами. Их не хотели брать на работу, поэтому предпринимательство было для них единственным способом заработать на жизнь», — рассказывает Финкельштейн.

Возможно, желание выжить и не является главной мотивацией современных бизнесменов, однако сегодня в Квебеке их не стало меньше: согласно Intuit QuickBooks Small Business Index, Квебек лидирует среди всех провинций, добавив в августе 1,400 рабочих мест для малого бизнеса.

Если эта цифра вам кажется незначительной, то вот еще один факт: в 2022 году Большой Монреаль привлек $3.58 млрд. иностранных инвестиций, которые позволили создать более 8,000 новых рабочих мест со средней годовой зарплатой около 90,000 долларов, по данным Montreal International.

Около 50% иностранных инвестиций поступило из США, в то время как около 40% было из Европы, причем лидирует здесь Франция. Инвестиции были нацелены на все: от здравоохранения и биологических наук до аэрокосмической отрасли, электромобилей и информационных технологий.

Предприниматели, а не хоккеисты стали героями для юного Харли Финкельштейна. Их жизни и истории являлись примером для подражания. Обдумывая, где жить, Финкельштейн и его жена Линдси Тауб поняли, что ни один другой город — а Майами и Нью-Йорк также были среди поочих вариантов — не предлагал такого же особенного сочетания культуры и общественной атмосферы.

Бизнесмены в Монреале скорее не конкурируют, а активно поддерживают друг друга. Кроме того, отмечает Финкельштейн, в холмистой местности города условия жизни напоминают так называемую «голубую зону», которая характеризуется чрезвычайной продолжительностью жизни людей, живущих там.

«В Монреале много холмов. Всегда приходится много ходить вверх и вниз по ним», — сказал он.

Монреаль также имеет массу других достоинств, например, изобилие велосипедных дорожек, пешеходных зон, фермерских рынков и разнообразных фестивалей. Кроме того, не стоит забывать о том, что здесь располагаются головные офисы крупных корпораций, что придает городу особую атмосферу.

Финкельштейн считает, что об этой особенности Монреаля должно узнать как можно больше людей, особенно в эпоху, когда работники могут работать удаленно из любой точки страны, как это делают сотрудники Shopify.

«То, что о преимуществах этого невероятного мультикультурного города, где преобладающим языком является французский, знает так мало людей, является настоящим преступлением», — сказал он.

52-летний Крис Стерн является исполнительным директором CarbiCrete, он всю жизнь провел в Монреале.

Его учитель второго класса прозвал Криса Упрямым Стерном, и именно эта черта характера была ярко выражена в его юности, когда, в отличие от многих его сверстников, он не уехал из Монреаля ради работы на Bay Street, а вместо этого остался здесь.

«Если вы только что окончили университет и хотите сделать карьеру, Торонто — лучшее для этого место. В этом городе множество крупных компаний, где можно стать исполнительным вице-президентом чего-нибудь», — сказал он, говоря о настоящем положении вещей.

Вторя словам Рамадори, он сказал, что Монреалю только предстоит «найти свой путь».

Компания CarbiCrete существует благодаря технологии, разработанной в Макгиллском университете. Сейчас в стартапе, офис которой расположен недалеко от аэропорта Монреаля, работают 50 сотрудников. Когда вы входите в парадные двери, перед вами открывается карта мира, утыканная 34 флажками, каждый из которых отмечает место, откуда родом сотрудники: Южная и Центральная Америка, Европа, Китай, Австралия, Соединенные Штаты и, как ни странно, Торонто.

«Это похоже на Организацию Объединенных Наций. Люди приезжают отовсюду, чтобы стать частью чего-то важного», — сказал Стерн.

И, судя по всему, это не преувеличение: молодежь, похоже, действительно волнуют вопросы экологии. Двенадцатый ежегодный глобальный опрос поколения Z и миллениалов, проведенный Deloitte, показал, что более 50% из них изучают воздействие компании на окружающую среду и связанную с ней политику, прежде чем устроиться на работу.

После того как они устроились на работу, им нужно место для жизни, что является еще одним неотъемлемым преимуществом Монреаля, особенно для тех, кто думает о создании семьи или уже является родителем.

По данным Canadian Real Estate Association, покупка дома в Монреале в среднем стоит около $500,000, что примерно на $600,000 меньше, чем покупка дома в Торонто. Для любого стартапа, жаждущего привлечь таланты к своему делу, более доступное жилье означает отсутствие необходимости разбрасываться компенсационными пакетами масштабов Кремниевой долины, чтобы привлечь внимание молодых людей.

Что касается вопроса языка, Стерн пережил 1980-е годы. Он сказал, что эпоха противостояния англо-американцев и французов осталась в прошлом.

Показательный пример: он англоговорящий предприниматель, чей французский язык не впечатляет, но Quebec Inc., как он называет провинцию, явно не мешала его бизнесу, поддержав частную компанию, в которой он является соучредителем, на сумму более $10 миллионов.

«Между английским и французским языком больше нет пропасти», — сказал Стерн.

В Квебеке также расположен НИИ Mila, он же Quebec Artificial Intelligence Institute. Его основатель Йошуа Бенджио считается одним из первопроходцев в области глубокого машинного обучения, а основанный им институт появился, как он однажды выразился, «в результате безумной мечты сделать Монреаль мировым центром искусственного интеллекта».

Оказалось, что некоторым мечтам все же суждено сбыться. Сегодня в НИИ работают около 1,000 научных работников, которые задействованы в новаторской работе по применению машинного обучения в здравоохранении, окружающей среде и изменении климата. Местные университеты с энтузиазмом относятся к Mila, налаживая сотрудничество, ежегодное финансирование которого составляет $1.34 миллиарда, как и 100 отраслевых партнеров института, предположительно каждый из которых заинтересован в найме выпускников Mila.

Но, несмотря на то, что Стерн считает языковой вопрос исчерпанным, на самом деле ситуация обстоит иным образом, и это может помешать Монреалю на его пути к экономическому лидерству.

Еще один житель Монреаля, 59-летний Митч Гарбер, может объяснить, почему. Мужчина родом из небогатой семьи, однако он смог заработать немало денег благодаря индустрии онлайн-игр и стать исполнительным директором Caesars Acquisition Co.

У него был достаточный финансовый стимул перевезти свою семью в Лас-Вегас, учитывая, что в штате Невада нет подоходного налога, однако он решил этого не делать и остаться в Монреале.

«Я очень люблю Квебек», — говорит Гарбер.

Мужчина считает, что Bill 101сыграл немалую роль, поскольку он превратил преобладающую франкоязычную провинцию, в которой доминировала англоязычная бизнес-элита с центром в Монреале, в провинцию, которая стала «французской от макушки до пят».

Однако после принятия данного законопроекта стала очевидна необходимость в поиске экономического компромисса.

Почти пять лет Гарбер занимал должность председателя Invest in Canada, федерального правительственного агентства, которому поручено привлекать иностранные инвестиции. По его словам, Квебек, несомненно, добился больших успехов в привлечении иностранных инвестиций, однако в то же время имели место быть случаи, когда «Квебек не получал финансирования из-за языковогоо барьера».

Гарбер опасается, что недавнее принятие Bill 96, который углубляет приверженность Квебека французскому языку в бизнесе, здравоохранении, юридических вопросах и образовании, может еще больше отпугнуть любых не франкоязычных инвесторов и предпринимателей, которые по какой-либо причине могут заинтересоваться Канадой.

«Сегодня в Квебек трудно привлечь предпринимателей, не говорящих по-французски, и любой, кто говорит вам обратное, просто не пытался этого сделать. Такова реальность», — сказал он.

Для справки: Гарбер говорит по-французски почти так же хорошо, как по-английски, в то время как Финкельштейн, которого он считает своим другом, хуже владеет французским языком, но работает над этим, занимаясь два раза в неделю.

Сэм Рамадори вырос, говоря по-французски в школе, по-итальянски дома и по-английски со своими друзьями. Он уехал из Монреаля, как и многие его сверстники, и какое-то время работал на рынке прямых инвестиций в Торонто. В конце концов он вернулся обратно в Монреаль как раз в тот момент, когда ИИ начал набирать обороты. Сейчас Рамадори руководит предприятием сферы искусственного интеллекта, где работают 170 сотрудников. Одним из клиентов Рамадори является Sleep Country Canada Holdings Inc. Власти провинции поддержали этот бизнес, инвестировав в него $13.5 миллионов.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы всегда оставаться в курсе событий.