Брось – А То Уронишь!

Как люди очухиваются от насморка, мне хочется на этой неделе очнуться от повседневной рутины, бессонных ночей перед экзаменами, работы и вечного вопроса «денег много не бывает». Думается мне, что ни у кого нет особого желания напрягать мозги неконкретной философией тяжелой жизни иммигрантов. Поэтому – давайте погладим взъерошенную старую родину и немного погрустим. Мне тоскливо понимать, что мы, в сущности, никогда не вольемся в русло новой жизни, и точно так же безвозвратно ушли из старой. Так застревает каждый иммигрант – в непонятном состоянии: вроде бы уже и устроился, и все хорошо, и даже стабильность какая-то есть – фигушки, все же как-то неудобно в этой, уже ставшей постоянно-новой реальности. И на поверхности каждого из нас образовывается тонкая пленка меланхолии. Некоторые, более толстокожие граждане на нее внимания не обращают, а некоторые иногда смотрят на мыльную поверхность и украдкой что-то думают. Эта пленка меланхолии пахнет солью, шумит песнями Машины Времени и смехом находчивых чудаков. Обидно, безумно обидно за нас – осужденных на вечный титул «чужого среди своих, своего среди чужих». Причем, любить родину и любить государство – это разные чувства. Родину мы любим за то – что мы на ней родились такими, какие мы есть, а под влиянием государства это чувство распухает и начинает болеть – вот мы и едем лечиться в другие страны. Родину любить издалека не «хорошо», а попросту безопасно. И какого, я хочу вас спросить, только в иммиграции на нас вдруг нападают какие-то лирические чувства? Здесь, удобно «сидючи» на диванчике и смотря 12 каналов русского телевидения, нас начинает что-то несбывшееся (а, может, сбывшееся, но уже навсегда утерянное) щипать за душу. Блондинка хочет быть брюнеткой, высокая – низкой, а мы в иммиграции жадно выискиваем и потом высасываем каждую каплю русскоязычного «чего-то»: сгущенку, шпроты, излюбленный соус «Верес» и знаменитую «Шоколадницу». Пожалеть нас, дураков, надо. Почему я не знакома с русской эстрадой (пусть даже «билановской»), почему название русских фильмов для меня ничего не значат, а наших актеров (за исключением очевидных классиков) я не узнаю, если мне перед носом поставят плакат? Потому что «там» - в старой дождливой жизни – я, мы, так же жадно выискивали и высасывали каждую каплю западного «чего-то». У нас был большой ажиотаж по поводу «иностранщины». Мы тащились от их фильмов, невпопад пели американские песни, слов которых не понимали и расспрашивали случайных иностранцев о том, что они едят на завтрак. Нашей мечтой было выбраться из «этого», что нас окружало. Потому мы и иммигрировали. И те, кто иммигрировал в моем возрасте, меня поймут: все, что было до иммиграции, теперь воспринимается уже даже и не как другая жизнь (хватит использовать надоевшие клише), а как сон, похожий на чужие воспоминания. И теперь только мы начинаем осознавать собственную культуру и ее значимость. Все-таки, почти 1/6 суши! Поэтому вы читаете русские газеты, ищете в Интернете фотографии, ставшего вдруг таким любимым, покинутого города. И пусть все те, кто рьяно сейчас мне кричат: «долой старую жизнь, не выпендривайтесь со своей «гребанной» меланхолией, вперед – к новым свершениям!» лягут и отдохнут. Как сказал Задорнов – «циник – это уставший романтик». Нам, еще не совсем уставшим, есть еще что сказать. Скучаем, безусловно, по бабулям на скамеечке, проходя мимо которых каждый раз узнавал о себе что-то новое, по старым ценностям, по той любви, которую пропагандируют в Обыкновенном Чуде, «Иронии Судьбы» под Новый Год, самому Новому Году, шуткам КВН и, конечно, качественной красной икре. По-моему, одного этого достаточно. К чему забывать все это? Меланхолия – это не «плохо», это всего лишь свежий ветер, который делает из нас «нас»; мыло, снимающее с нас все эти дурные маски гениально закамуфлированного подхалимажа, которые мы частенько вынуждены носить в иммиграции. Бесспорно – надо суетиться о своем будущем, содержательно проводить свое настоящее, лепить из себя что-то интересное и «деньги-приносящее». Но при всем этом, не стоит забывать и свои корни, и что все мы, иммигранты, находимся в одинаковом «режиме ждания» своего светлого будущего и все мы одинаково беспардонно-наглые. Наш, например, не просто переходит дорогу в неположенном месте с видом, что так и надо, но и при этом заставляет семенящих по «зебре» американцев почувствовать себя «идиётами». Смешно, но как-то на старой родине не было заметно этой наглости и чуждости. Поэтому – почему не попробовать быть едиными и тут, как китайцы? Слабо? Слабо забить на свои меха, на свои кольца, на свои дурацкие «понты», те самые, что дороже денег? Зачем сравнивать чье лицо шире, все равно все вышли с одной Варваной улицы, филиал которой образовался после 1991 года. Бросьте, господа, свои «мансы» и начинайте жить проще. С другой стороны, опять же, совместные посиделки и плевания в сторону кленового листика или мантии звездочета только создают какую-то искаженную картинку реальности. Во-первых, не все американцы «тупые», надпись: «Пожалуйста, вытирайте ноги о карпет при входе в коммюнити» написал не американец. А во-вторых, тех, кто хочет вернуться в государство под неустанным надзором политиков «Почём» и «Продан» за ручку никто не держит, правильно? А тем, кто скучает по хору мальчиков, готовых изящно и быстро помыть лобовое стекло вашего автомобиля, я могу предложить достойный заменитель – местных цивилизованных БОМЖей, для которых шатание по улице это стиль жизни. Во всяком случае, от голода белок, енотов и уток никто тут пока не ловит – а это и есть доказательство причины нашей иммиграции. Знаете, есть такое слово на украинском языке – «зегзиця», олицетворяющее русскую кукушку, летающую зигзагами. Вот и мы в иммиграции начинаем летать зигзагами – от полной неприязни, до встопорщенной любви к старой родине. Неприязни, когда, столкнувшись с еще большей бюрократией здесь, невольно с вздохом вспоминаем те дни, когда можно было дать взятку. А любви – ну, извините, так получилось. Кто знает – может мы и вернемся когда-нибудь, уже более подготовленные любить родину и ревнивое государство, опытные и с новым паспортом. А пока что, как в фильме «$8.5» - мы дышим носом и, каждый раз оканчивая очередное иммигрантское начинание, тихо сопим: «Ну, Слава Богу, кажется, хэппи энд!»