Пастор Артур Павловский объяснил, что назвал сотрудников правоохранительных органов «нацистами», так как визит в его церковь на Пасху представителей власти напомнил ему о подобных случаях вооруженных нападений, о каких он слышал в детстве в Польше.

«Я вырос при коммунизме, а мои бабушка и дедушка жили при нацистах, - сказал пастор из Калгари. - Моя семья бежала от коммунистов в Польше и сначала уехала в Грецию, а потом в Канаду, чтобы оказаться подальше от всего этого. В Польше были убиты миллионы евреев, в том числе и в Освенциме».

Полиция Калгари заявляла «проблеме», заключавшейся в том, что Павловский и его приход «Адолламская пещера» не соблюдают официальные противоэпидемиологические приказы в связи с ситуацией COVID-19».

На видео субботнего инцидента можно наблюдать, как пастор громогласно требует, чтобы представители власти, которых он клеймил «нацистами», «гестаповцами» и «коммунистами», «убирались из этого помещения», попутно говоря, чтобы они не возвращались без ордера.



Павловский рассказал в интервью Toronto Sun, что, получив множество штрафов за период пандемии COVID-19, он решил положить предел присутствию людей с оружием в своей церкви. «Это место для молитвы, а не для оружия, - заявил 48-летний пастор, семьянин и отец троих детей, который является уличным пастором в Калгари, где живет с тех пор, как приехал в Канаду в 1995 году. - У нас тут люди молятся. Они пугали детей. Ведь это же Пасха».

Как он рассказал, жизнь в той исторической ситуации вызывает у него ужасные воспоминания.

«Я был свидетелем избиений в эпоху движения Солидарности, - сказал он. - Мои бабушка и дедушка рассказывали мне о тех, кто выполнял приказы».

В пресс-релизе полиции Калгари поясняется: «Один сотрудник полиции Калгари, в рамках оказания содействия смежным агентствам: службе здравоохранения Альберты и службе исполнения распоряжений городской администрации Калгари - присутствовал во время осмотра помещения в связи с религиозным собранием, проходившим в уличной церкви».

Полиция Калгари добавила: «Посещая общественные места, частные дома и предприятия, мы продолжаем стремиться к обеспечению добровольного соблюдения предписаний органов здравоохранения там, где необходимо».

По мнению Павловского, никакой необходимости приходить в церковь на пасхальные выходные не было.

«Организатор собрания сотрудничать с санинспектором отказался и неоднократно повышал голос, прося всех участников покинуть помещение, что они и сделали примерно через минуту после входа без нагнетания обстановки, - заявила полиция. – На тот момент никаких штрафов выписано не было, и представители смежных агентств должны будут определить последующую правоприменительную деятельность в ответ на эту ситуацию».

Пастор заявил, что в его церкви не было случаев заболевания COVID-19.

Что же дальше?

Вместо того, чтобы устраивать эту массовую инспекцию они могли бы просто выписать Павловскому штраф во вторник, по окончании всех соответствующих религиозных церемоний, если власти считают, что эта церковь что-то нарушает.

Полиция Эйлмера использовала такую методику в отношении пастора прихода Church of God Генри Хильдебрандта, придя к нему домой в течение недели. Полиция Брантфорда в субботу дождалась, пока демонстрация из 2000 человек, собравшихся на открытие очередного информационного щита против введения локдауна, закончится, и на выезде из города остановила Хильдебрандта, чтобы выдать ему штраф.

Независимо от того, согласны ли люди с наложением штрафов на духовенство и прихожан, которые посещают религиозные службы в нарушение распоряжений о COVID-19, тактика деэскалации помогает избежать появления в сети непонятных видеороликов, подобных этому, или об аресте с помощью электрошокеров молодого человека, играющего в хоккей с шайбой на катке Калгари.

Должен быть другой выход. Нужно его найти, потому что ситуация явно накаляется, ведь полиция уже конфликтовала с этим же самым пастором из-за того, что тот кормил бездомных в Калгари во время этой пандемии.

«Я пытаюсь остановить самоубийства и помочь отчаявшимся, - сказал Павловский. - Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я просто хочу быть в состоянии делать свою работу, пытаясь помогать и спасать жизни».

А власти незатейливо хотят, чтобы он выполнял провинциальные законы.

Может быть, теперь, когда Пасха закончилась, они смогут собраться где-нибудь подальше от места, где люди молятся, и все обсудить без оружия и ругани?