В августе 2023 года 33-летнюю британскую медсестру Люси Летби признали виновной в убийстве семи новорожденных и еще шести попытках убийства. Суд над ней продлился 10 месяцев, что сделало его одним из самых длительных в истории страны. Дело стало национальной сенсацией, а решение Летби не посещать оглашение приговора прокомментировал премьер-министр Риши Сунак. Никто из представителей властей или СМИ не усомнился в справедливости вердикта. Спустя более чем полгода после завершения процесса в The New Yorker вышло расследование, которое ставит под вопрос не только виновность Летби, но и сам факт совершения преступлений. Вот его пересказ.

Летби начали подозревать, потому что новорожденным с патологиями чаще всего становилось хуже на ее сменах. Полицейские не смогли объяснить, почему она решила вредить детямЛюси Летби работала в отделении патологии новорожденных в больнице графини Честерской, которая относится к структуре Национальной службы здравоохранения Великобритании (NHS) и располагается на западе Англии, недалеко от границы с Уэльсом. Большинство коллег, друзей, и знакомых характеризовали Летби исключительно с положительной стороны. Одна женщина, за ребенком которой ухаживала Люси, назвала ее прекрасной медсестрой. Другая рассказала журналистам, что Люси поддерживала ее и «объясняла каждый этап происходящего». 
Даже судья Джеймс Госс, который председательствовал на процессе против Летби, признал, что она «кажется добросовестной, трудолюбивой, знающей, уверенной и профессиональной сотрудницей». А один из следователей по делу признался в разговоре с автором The New Yorker Рэйчел Авив, что случай Люси уникален, поскольку никакие обстоятельства биографии или аспекты поведения не объясняют, что могло подтолкнуть ее к столь страшным преступлениям.
Дети, в убийстве которых обвинили Летби, скончались в промежуток с июня 2015-го по июнь 2016-го. Шестеро из семи родились недоношенными, трое весили меньше полутора килограммов. Никто из родителей или других сотрудников ни разу не видел, чтобы Летби вредила пациентам. Наоборот — она вроде бы искренне беспокоилась об их благополучии и переживала, если их состояние ухудшалось. Всего две младших медсестры в отделении прошли курс интенсивной терапии для новорожденных. Люси была одной из них, поэтому коллеги часто обращались к ней за помощью. 
В одном из первых случаев смерти младенца, которые позже вменили Летби, ее попросили подменить коллегу на ночной смене. Тогда в их отделение только что поступили два близнеца, родившихся у женщины с антифосфолипидным синдромом — аутоиммунным состоянием, чреватым образованием тромбов и осложнениями при беременности. Из-за резкого скачка артериального давления пациентке пришлось сделать кесарево сечение. 
Медсестра из дневной смены рассказала Люси, что одному из детей дважды неправильно вставляли пупочный катетер, поэтому ребенок около двух часов оставался без необходимых препаратов. Уже после того как Люси заступила на смену, дежурному врачу удалось установить катетер. Однако примерно через 20 минут уровень кислорода в крови новорожденного резко снизился. Доктор предположил, что установил катетер слишком близко к сердцу, и сразу его вынул, но ребенок скончался. Позже Летби написала коллеге: «Это было ужасно. Он умер очень неожиданно». 
Патологоанатом, осмотрев тело, обнаружил у ребенка патологию легочных артерий и отметил, что ухудшение его состояния совпало с введением катетера, но не смог установить точную причину смерти. Той же ночью Летби помогла другой медсестре установить капельницу сестре умершего мальчика. Примерно через 25 минут кожа девочки покраснела, а сердечный ритм замедлился. Ее удалось реанимировать и стабилизировать. Заведующий отделением предположил, что проблемы близнецов со здоровьем могли быть связаны с аутоиммунным состоянием их матери. 
На следующий день другая пациентка, у которой диагностировали патологию плаценты, родила мальчика весом меньше одного килограмма. Летби не работала в отделении интенсивной терапии для новорожденных, где ребенку оказывали помощь, но пришла туда, чтобы помочь, когда у него упал уровень кислорода в крови. Спасти мальчика не удалось — патологоанатом заключил, что он скончался от естественных причин. 
Спустя несколько дней еще одна пациентка больницы родила девочку с кожным раздражением. Позже доктора признали, что ребенку следовало сразу дать антибиотик, но между родами и приемом лекарства прошло почти четыре часа. Следующей ночью у девочки резко упал уровень кислорода. Дежурная медсестра попросила Летби помочь. Несмотря на их попытки спасти ребенка, состояние девочки продолжило ухудшаться, и она скончалась. Патологоанатом обнаружил у нее признаки пневмонии и пришел к выводу, что ребенок был инфицирован при рождении. Подругам Летби написала, что пребывает в «оцепенении», и призналась, что плачет без остановки. 
По словам заведующего отделением Стивена Брири, тогда никто не винил Люси в случившемся. Коллеги любили Летби, ценили ее навыки и были благодарны ей за то, что она всегда была готова помочь. Однако после еще нескольких смертей новорожденных в последующие месяцы Брири и заведующий педиатрическим отделением Рави Джаярам обратили внимание на то, что летальные исходы почти всегда приходятся на смены Люси. Джаярам и Брири донесли «беспокойство» до руководства больницы и инициировали расследование, до окончания которого Летби перевели на административную должность. По словам друзей, Люси тяжело переживала происходящее и думала о том, не могла ли она случайно как-то навредить детям. Любые обвинения в намеренном причинении вреда она отрицала. 
Летби в августе 2023 года на зарисовке судебного художника
Elizabeth Cook / PA / AP / Scanpix / LETA
«Весь мой мир остановился, — позже рассказывала Люси. — Это заставило меня сомневаться во всем. Я чувствовала себя так, будто подвела всех и себя в том числе, будто люди изменили свое мнение обо мне». В сентябре 2016 года она подала жалобу на необоснованное отстранение от должности. Руководство больницы удовлетворило жалобу. Однако несколько недель спустя Джаярам, недовольный результатом проверки, связался с полицией графства Чешир и рассказал о своих подозрениях в отношении Люси. Детектив, с которым он разговаривал, сразу согласился начать расследование. 
С тех пор Летби дважды арестовывали и подвергали многочасовым допросам, но отпускали без предъявления обвинений. На протяжении всего этого времени расследование подробно освещалось в прессе. Летби стала затворницей и переехала к родителям. У нее диагностировали депрессию и тревожное расстройство. А в ноябре 2020 года ей предъявили обвинения в восьми убийствах и 10 покушениях на убийство. 
Обвинение против Летби основывалось на статистической диаграмме. Однако аргументы из области статистики часто приводят к судебным ошибкамОбувинение против Летби почти полностью основывалось на составленной полицейскими диаграмме, которую во время процесса активно распространяли СМИ. На одной оси графика изображались 24 «подозрительных случая» (семь смертей новорожденных и 17 эпизодов, когда состояние детей резко ухудшалось), а на другой — расписание работы 38 медсестер из отделения патологии новорожденных. Из диаграммы следовало, что только Люси дежурила во время каждого предполагаемого преступления. 
Однако, по мнению многих экспертов, такие данные нельзя считать убедительным доказательством виновности Летби. В отчете Королевского статистического общества, опубликованном в сентябре 2022-го (за месяц до начала процесса), рассказывалось о двух случаях в других странах, когда медсестер ошибочно признали виновными в убийствах на основании кажущейся зависимости между расписанием их смен и подозрительными смертями в их отделениях. Вероятность того, что летальные исходы на сменах голландской медсестры Люсии де Берк являются совпадением, по словам эксперта обвинения, составляла один к 342 миллионам. Однако статистики, пересмотрев данные, обнаружили методологическую ошибку и установили, что на самом деле вероятность совпадения составляла примерно один к 50. 
Де Берк, признанная виновной в трех убийствах и четырех попытках убийства, находилась в тюрьме с 2003-го по 2010-й а, пока несправедливый приговор не отменили. Отменой приговора в 2021 году завершился и пересмотр дела итальянской медсестры Даниэлы Поджиали, которую семью годами ранее обвинили в 38 убийствах. По словам философа науки Тона Дерксена, главной движущей силой этих расследований стала убежденность полицейских в том, что «такие совпадения не могут быть просто совпадениями». 
Профессор права Эдинбургского университета Буркхард Шафер упрекнул обвинителей по делу Летби в том, что они «вынесли неправильные уроки из предыдущих судебных ошибок» и вместо того, чтобы убедиться в правильности своего анализа, решили проигнорировать все, что не вписывалось в их версию. По мнению Шафера, для объективности диаграмма должна была охватывать более длительный период времени и включать в себя все случаи смерти новорожденных в отделении, а не только те, которые вошли в обвинительное заключение против Летби. Представленный в суде график эксперт назвал типичным примером «ошибки меткого стрелка». Так называется методологическое заблуждение, при котором выводы делаются лишь на основе сходных данных, а все данные, которые отличаются, игнорируются. 
Выступивший экспертом обвинения педиатр на пенсии Дьюи Эванс объяснил Рэйчел Авив, что отбирал для диаграммы случаи, которые казались ему «подозрительными». Защитники Летби рассказали, что за период, охваченный на графике, в больнице произошло еще как минимум два аналогичных инцидента, однако прокурор оставил их без внимания, поскольку они произошли не на сменах Летби. По словам Эванса, он указал полицейским на еще 25 потенциально подозрительных случаев, которые также не попали в финальную версию диаграммы. Рэйчел Авив предположила, что обвинение могло проигнорировать их, поскольку иначе количество инцидентов, совпадающих со сменами подсудимой, показалось бы присяжным далеко не таким убедительным.
Защита Летби указала, что даже безотносительно спорной методологии в диаграмме содержится серьезная ошибка: в одном случае, когда в больнице умер ребенок, в графике указано, что Люси дежурила ночью, хотя на самом деле она работала днем. Обвинение возразило, что, хотя состояние пациента ухудшилось ночью, начало «инцидента» совпало со сменой обвиняемой. Формально этот случай не попадал под критерии, которые задал сам прокурор, однако график продолжил распространяться в первоначальном виде — причем не только СМИ, но и полицией.
Ни в одном из случаев полиции не удалось установить факт совершения преступленияПо версии обвинения, чтобы убивать новорожденных, Летби вводила воздух или в кровеносную систему, провоцируя эмболию, или в питательные трубки, что, как утверждает Эванс, «буквально взрывало желудок». Когда Авив спросила Эванса, какие исследования проводились на эту тему, он ответил, что научных работ о «феномене такого рода» не существует. А несколько других врачей, с которыми пообщалась журналистка, сказали, что такой способ убийства кажется им невозможным. 
В число неудавшихся жертв Летби Эванс записал и двух выживших детей, у которых выявили повышенный уровень инсулина (эксперт предположил, что медсестра ввела им синтетический инсулин). Проводившая проверку лаборатория из другой больницы констатировала, что не может однозначно сказать, был ли инсулин повышен в реальности или имела место ошибка аппаратуры. К тому же образец крови одного из детей, у которых зафиксировали повышенное содержание инсулина, взяли через 10 часов после того, как Летби покинула больницу. Если бы она вводила инсулин, то на тот момент его уже не должно было остаться в организме пациента. 
По словам Рэйчел Авив, отравление инсулином представляло собой намного более трудный и рискованный метод, чем воздушная эмболия, поэтому Люси не имело смысла пытаться убить детей таким способом. Однако обвинение все равно включило два случая повышенного содержания инсулина в число предполагаемых преступлений. 
Так же неубедительно, по мнению Авив, выглядят и другие пункты обвинения — известный канадский неонатолог и эксперт по изменениям цвета кожи у новорожденных Шу Ли указал на то, что ни в одном из случаев сыпь у предполагаемых жертв Летби не соответствует критериям реакции на воздушную эмболию. Он также добавил, что объявлять причиной смерти воздушную эмболию лишь потому, что найти других объяснений не получилось, было бы «фундаментальной ошибкой». 
Обвинение не смогло четко сформулировать метод убийства, которым пользовалась Летби, и продемонстрировать, как она применяла его в каждом конкретном случае. Комментируя один инцидент, эксперт Дьюи Эванс сначала предположил, что новорожденная девочка погибла от воздуха, пущенного в желудок через назогастральный зонд, а когда выяснилось, что назогастральный зонд ей не вводили, предположил, что ей могли перекрыть доступ к кислороду. Судья проинструктировал присяжным, что они могут признать Летби виновной, даже если «не уверены в том, какое именно вредоносное действие она совершила». 
Еще один аргумент обвинения заключался в том, что при обыске у Люси нашли лист, на котором она нацарапала фразы: «Недостаточно хороша», «Нет слов», «Не могу дышать», «Я никогда не заведу детей и не выйду замуж, я никогда не узнаю каково это — иметь семью», «Почему я?», «Я не сделала ничего неправильного», «Я убила их специально, потому что я недостаточно хороша чтобы заботиться о них» и «Я злая, я сделала это». Записи на других клочках бумаги гласили: «Мы старались изо всех сил, но этого оказалось недостаточно» и «Я просто хочу, чтобы жизнь была как раньше. Я хочу быть счастлива на любимой работе и чувствовать себя частью команды. Для тех, кто меня знает, я представляю проблему». 
Записка с «признанием» Люси
Cheshire Constabulary / AFP / Scanpix / LETA
Когда следователи спросили Летби, зачем она писала такое, если на самом деле не вредила детям, девушка ответила, что использовала подобные формулировки, потому что ее «заставили почувствовать себя таким образом». «[Смысл фраз состоит в том] что я ненавижу себя за то, что подвела всех и оказалась недостаточно хороша, — объяснила Люси. — Меня только что отстранили от работы, которую я любила. Мне сказали, что моя должность под угрозой. Мне не разрешали говорить с людьми. Если я работала недостаточно хорошо и если меня связали с этими смертями, значит это моя вина». 
Высокая детская смертность в больнице может объясняться плохими условиями. Многие сотрудники не обладали необходимой квалификацией и не соблюдали санитарные нормыОтделение для новорожденных в больнице графини Честерской построили в 1974 году. К началу 2010-х оно остро нуждалось в ремонте. В 2012-м руководство больницы запустило сбор средств на модернизацию, но процесс затянулся. Заведующий отделением патологии новорожденных Стивен Брири согласился, что недостаток места повышал вероятность распространения инфекции. Опасения вызывала и система канализации — сливные трубы в родильном отделении и отделении для новорожденных часто засорялись, а в туалетах и раковинах скапливались сточные воды. 
Больница графини Честерской в Честере, Северная Англия
Oli Scarff / AFP / Scanpix / LETA
Персонал, как рассказывает журналистка, страдал от постоянных переработок. В отделении числилось семь педиатров, но только один из них был профильным неонатологом, то есть специализировался на новорожденных. За год до серии смертей, в которой обвинили Летби, один ребенок в больнице скончался от того, что ему ввели дыхательную трубку в пищевод вместо трахеи. По словам матери умершего мальчика, одному дежурному врачу приходилось разрываться между отделением интенсивной терапии для новорожденных и палатой для детей постарше. 
Усталость и нехватка сотрудников влияли на качество работы: мать одного из умерших детей рассказала, что, когда у нее отошли воды и она приехала в больницу, ее отправили домой и попросили подождать. Она беспокоилась из-за угрозы инфекции, поэтому вернулась в больницу, но даже тогда врач не выписал ей антибиотик. Женщина сказала, что «чувствовала себя забытой». Лишь через 60 часов после первого обращения ей сделали кесарево сечение. 
Мать другой умершей девочки, предположительной убитой Летби, рассказала, что медсестра по имени Ники чихала и кашляла, когда засовывала руки в детский инкубатор и рассказывала врачу, что болеет уже несколько дней. Тот не запретил медсестре и дальше взаимодействовать с новорожденными. В опросе, который проводился среди более чем 1000 сотрудников больницы в 2016 году, около двух третей респондентов подтвердили, что чувствовали себя обязанными выходить на работу, даже если не были полностью здоровы. 
По мнению Рэйчел Авив, высокая смертность новорожденных объяснялась не появлением «ангела смерти», а систематическими проблемами в NHS, связанными с недостатком кадров и финансирования. Однако, как отмечает журналистка, Национальная служба здравоохранения в Британии неприкосновенна для критики. Даже адвокат Люси Летби Бенджамин Майерс, убеждая присяжных в невиновности клиентки, специально оговорился, что «ни в коем случае не высказывается против NHS в целом». 
Авив предполагает, что такое отношение к Национальной службе здравоохранения могло отвлечь полицейских и участников процесса от других возможных причин повышенной детской смертности. К летальным исходам могли привести генетические факторы, ошибки персонала, промедление с назначением антибиотиков и несоблюдение правил гигиены сотрудниками. Многие из этих проблем с большей вероятностью объясняются кризисом сферы здравоохранения, а не злым умыслом одного человека. Однако правоохранительные органы и судебная власть в Британии скорее заточены на поиск конкретного виновника, чем на выявление систематических провалов. 
На суде Люси Летби отвечала односложно и остро реагировала на резкие звуки. После арестов у нее диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство. Психиатры разрешили ей не идти со скамьи подсудимых на место для дачи показаний перед полным залом, а занимать трибуну до того, как в зал начнут запускать зрителей. Пресса начала представлять Летби преступницей еще до вынесения приговора — особенно пристальное внимание СМИ уделяли найденному в ходе обыска «признанию», полностью игнорируя ее объяснение записок. 
После завершения слушаний присяжные совещались 13 дней, но не смогли прийти к однозначному решению. Тогда судья сообщил, что примет вердикт, за который проголосует хотя бы 10 членов жюри. Спустя еще 10 дней Летби признали виновной в семи убийствах и шести покушениях на убийство, включая два отравления инсулином. В двух покушениях Люси признали невиновной, а еще по шести присяжным не удалось прийти к однозначному мнению, поэтому в июне эти обвинения будут рассмотрены повторно. На приговор они не повлияют, поскольку Летби уже приговорили к пожизненному без права на досрочное освобождение. Люси обжаловала приговор и сейчас ожидает решение Апелляционного суда.