24 января у британской исполнительницы FKA Twigs вышел новый альбом «Eusexua» — в нем изобретательная артистка отходит от R&B к клубному звучанию 1990-х. Получается безукоризненно сделанная пластинка, дающая приют всем, кто хочет единения, теплоты и безопасности. Критик Лев Ганкин рассказывает об этой многослойной работе и ее связи с предстоящим судом певицы с актером Шайей Лабафом.

Все начинается с приглушенных ударов бас-барабана и мелкого синтезаторного дребезга. Через несколько мгновений мы впервые слышим голос — высокий, тихий, почти бесплотный. «Интересно, что вы чувствуете?» — спрашивает нас его носительница, британская певица Талия Барнетт, больше известная как FKA Twigs, после чего, не дождавшись нашей реакции, отвечает сама себе: «Это не описать словами».
Ей приходится изобрести новый термин — «Eusexua», ставший заголовком и всего альбома, и открывающей его композиции. Составленный из слов «секс» и «эйфория», он, по словам FKA Twigs, описывает состояние кристальной ясности, просветленной пустоты. В одном интервью она сравнивала «эвсексию» (хочется транслитерировать ее на русский именно так, на манер античных понятий вроде «эвфонии»
) с отключкой танцующего в ночном клубе, в другом — с мгновением перед оргазмом. «Не называйте это любовью, — предостерегает она ближе к финалу песни, — ведь это эвсексия!»; в этот момент к бочке присоединяется хай-хэт, и композиция выруливает на энергичную, окрыляющую коду. 
Словотворчество — респектабельный поп-музыкальный прием. Бейонсе пользовалась эпитетом «bootylicious»
, Red Hot Chili Peppers пели про «californication»
, а иные артисты построили на изобретательных словесных играх едва ли не всю карьеру: классик фанка Джордж Клинтон озаглавил одну из своих групп каламбуром Funkadelic
, а в трек-листах его альбомов встречались такие громоздкие гибриды, как «Supergroovalisticprosifunkstication»
и «Promentalshitbackwashpsycosis»
.
С помощью этих неологизмов Клинтон во главе своего пестрого афрофутуристического оркестра вызывал к жизни целую альтернативную вселенную, в которой разворачивалось действие альбомов Funkadelic (и родственной группы Parliament), — в ней апологеты фанка и его живительной космической энергии противостояли антагонистам, презирающим танец, секс и свободу. «Eusexua» в чем-то напоминает этот образец — в клипе на заглавный трек постылая офисная действительность взрывается впечатляющим хореографическим этюдом. Но есть и нюанс: FKA Twigs не воображает альтернативные вселенные — она описывает собственный опыт. 
В конце 2020 года Талия Барнетт подала иск в суд Лос-Анджелеса против своего бывшего бойфренда, популярного актера Шайи Лабафа. Критики превозносили артистку с тех самых пор, как она дебютировала в 2014-м с ярким альбомом «LP1», — однако ни известность, ни высокий статус не уберегли ее от того, чтобы стать жертвой абьюза: в исковом заявлении перечисляются многочисленные случаи физического, психологического и сексуального насилия со стороны Лабафа, вплоть до сознательного заражения FKA Twigs венерической болезнью (тот поначалу признал, что вел себя неподобающе, и сказал, что ему нечем оправдаться, но затем стал отрицать обвинения; осенью 2025 года начнется суд).
Танец стал для певицы одним из средств преодоления травмы: в «Eusexua» она отходит от присущего ей ранее экспериментального R&B-звучания в пользу клубной электроники. В 2022 году FKA Twigs стала завсегдатаем андеграундных вечеринок в Праге, где проходили съемки супергеройского фильма Руперта Сандерса «Ворон» с ее участием, а в 2023-м исполнила со сцены кавер-версию классического рейв-боевика 1990-х — «Itʼs a Fine Day» проекта Opus III. Оба этих эпизода дополнительно контекстуализируют новую пластинку певицы.


Vogue
«Я заворожена альтернативными культурами и субкультурами, — объясняла FKA Twigs на шоу Джимми Киммела свои пражские приключения, — поэтому я не могла упустить возможности побывать там, где никогда раньше не была: все эти техно-рейвы в ангарах в странах Восточного блока».
Апелляция к давно не существующему Восточному блоку (состоявшему из стран организации Варшавского договора — сателлитов СССР в эпоху холодной войны) кажется симптоматичной: пражский рейв интересен артистке не как эхо того, что происходит в наши дни в «Бергхайне» или Ministry of Sound, а как мероприятие, в генетической памяти которого — подпольные вечеринки 30-летней давности. Те, на которых танцы — и сопутствовавшая им электронная музыка — понимались не только как форма досуга, но и как освободительная практика: телесная, эстетическая и политическая.
То же и с британскими рейвами, из которых выросла песня Opus III: в годы зрелого тэтчеризма танцевальная электроника мыслилась не просто музыкой — а скорее чем-то вроде альтернативного образа жизни. Ее эйфорические мелодии и ритмы были наглядным свидетельством другого мира, основанного на принципах солидарности, эмпатии и любви к ближнему; именно этого ощущения приверженцы искали на андеграунд-рейвах, крупнейший из которых, с участием нескольких десятков тысяч человек, состоялся в мае 1992 неподалеку от деревеньки Каслмортон в графстве Вустершир. «Сокруши систему!» — восклицает FKA Twigs в «Drums of Death»; кажется, со своей стороны то же самое могли сказать (и наверняка говорили), например, участники игравшего в Каслмортоне электронного проекта Spiral Tribe.
Неудивительно, что альбом «Eusexua» оказывается своего рода каталогом танцевально-электронных стилей, восходящих к 1990-м. Одноименная композиция действительно препарирует шаблон «Itʼs a Fine Day» и сходных образцов — бестелесный женский голос на фоне летучего бита. Следующая позиция в трек-листе — «Girl Feels Good»: воркующая вокальная партия в сопровождении теплокровной аналоговой электроники — среднее арифметическое между трип-хопом и Мадонной эпохи альбома «Ray of Light».
Позже в альбоме обнаружится и колюще-режущее индустриальное техно («Drums of Death»), и джангл, переходящий в драм-н-бейс (концовка «Striptease»), и эмбиент-поп («24hr Dog»), и даже мультяшный евродэнс в духе бессмертного хита «Barbie Girl» («Childlike Things» — дуэт с 11-летней Норт Уэст, дочерью Канье Уэста и Ким Кардашьян). 

David M. Benett / Getty Images for Victoria and Albert Museum
Все это без дураков впечатляюще сделано — и на продюсерском, и на сугубо композиторском уровне. В соавторах у FKA Twigs в этот раз не только изобретательный британский электронщик Koreless, с которым она сотрудничает с альбома «Magdalene» 2019 года, но и такие люди, как Стюарт Прайс, Николас Джаар и Eartheater. Есть и неожиданные гости: например, Sasha (Александр Пол Коу), супердиджей эпохи эйсид-хауса, легенда тех самых экстатических рейвов начала 1990-х, появляющийся в заглавной композиции в роли дополнительного продюсера.
Впрочем, нет сомнений в том, что «Eusexua» — стопроцентно авторская пластинка: главный творческий импульс здесь повсюду исходит от самой артистки. Извилистые мелодии, подолгу зависающие на «слабых» ступенях звукоряда, переехали сюда из более ранних работ FKA Twigs; выяснилось, что несколько спрямленные ритмические рисунки по сравнению с материалом «LP1» и «Magdalena» им никоим образом не помеха.
Стартовый раздел песни «Room of Fools», одной из самых захватывающих на пластинке, вообще отличается неопределенной, ускользающей гармонией — четко различимая аккордовая последовательность здесь возникает лишь на второй минуте звучания. Как и многие другие фрагменты «Eusexua», этот трек сводит под одной крышей несколько разношерстных композиционных идей: в его финале вводится новая, ни разу не звучавшая прежде музыкальная тема. FKA Twigs не экономит творческие находки — наоборот, охотно делится ими в соответствии с впитанной ею из танцевальной музыки 1990-х установкой на щедрость, отзывчивость, взаимодействие и инклюзию.
Возможно, самый показательный пример оммажа той эпохе — не звуковой, а визуальный: это видеоклип на песню «Striptease», снятый соавтором и партнером певицы Джорданом Хемингуэем. В нем мы обнаруживаем артистку в туннеле, на разделительной полосе скоростного шоссе — очевидная отсылка к спетой Томом Йорком песне группы UNKLE «Rabbit in Your Headlights», классике электроники 1990-х.
FKA Twigs здесь как будто косплеит Дени Лавана, сыгравшего главную роль в клипе UNKLE работы Джонатана Глейзера. Правда, если тот всю дорогу упорно шел вперед, бормоча при этом что-то нечленораздельное и не обращая внимания на периодически сбивающие его с ног машины, то артистка, по своему обыкновению, поет и танцует, при этом, как и Лаван, постепенно избавляясь от одежды. «Открываться для меня сродни стриптизу», — признается FKA Twigs, очевидно, имея в виду не раздевание как таковое (год назад она снялась полуобнаженной в рекламе бренда Calvin Klein, после чего убедительно защищала этот фотопроект, когда его попробовали было запретить за объективацию женского тела), а скорее раскрытие подробностей ее личной жизни, которые стали широко известны на фоне истории с Лабафом. 

Dave Benett / Dave Benett / Getty Images for On
Однако танец, как и было сказано, освобождает. И если Лаван в «Rabbit in Your Headlights» к концу видеоклипа превращался в человека-скалу, в монолит, о который, наоборот, разбивались автомобили, то FKA Twigs взлетает в воздух, теряя свой естественный телесный контур. Теперь она — симметричный клубок конечностей и других частей тела, некая причудливая трансгуманистическая сущность, лишенная фиксированной физической оболочки. Открывшись, отдавшись танцу, достигнув эвсексии, она исполнила программу, которую формулировала в «Drums of Death», — сокрушила систему.