19 мая в возрасте 98 лет умер хореограф Юрий Григорович, многолетний лидер балетной труппы Большого театра и, вероятно, самый знаменитый хореограф СССР, который создал мировой бренд советского балета. В тот же день умер один из самых заметных танцовщиков его труппы, Юрий Владимиров, первый исполнитель партии Ивана Грозного в одноименном балете Григоровича. Ему было 83 года. Кооператив независимых журналистов «Берег» выпустил текст историка танца Виты Хлоповой о Григоровиче и его труппе. «Медуза» публикует его целиком.

Утром 19 мая один за другим ушли титаны советского балета: мастер-хореограф и его артист, Юрий Григорович и его первый Иван Грозный — Юрий Владимиров. 
О Григоровиче писать сложно. С одной стороны, великий, гений, мастер или даже «великий дед», как его называют балетные. С другой — много обид и претензий: задвинул, закрыл, задушил. Создал бренд великого советского балета, но 30 лет — с 1964-го по 1995-й — занимал должность главного балетмейстера Большого театра. Вроде бы чуть больше, чем нужно.
Юрий Владимиров на первом Международном конкурсе артистов балета и хореографов в 1969 году. Тогда он получил золотую медаль
Александр Макаров / РИА Новости / Спутник / Profimedia

Юрий Григорович на репетиции. 1977 год
Александр Макаров / РИА Новости / Спутник / Profimedia



Юрий Григорович родился в Петербурге в 1927 году и не дожил двух лет до 100-летнего юбилея. Его дед был итальянец, занимавшийся при императорском дворе лошадьми, а вот родной дядя, Георгий Розай, танцевал в Мариинском театре и в труппе Сергея Дягилева. О дяде будущий хореограф знал только по рассказам, поскольку родился он спустя 10 лет после его смерти. Но вот Кировский (то есть Мариинский) театр случился и в его карьере. В репертуаре Григоровича-танцовщика было немало афишных партий — таких, где имя исполнителя пишут на афише: и Ганс из «Жизели», и Золотой божок из «Баядерки», и Шурале из одноименного балета Фарида Яруллина.
Только обнаружив у себя хореографический дар, Григорович прекратил танцевать. Он отдавал все свое время созданию новых балетов. Поставив свой первый трехактный балет в 21 год в Доме культуры (это был «Аистенок» Дмитрия Клебанова), Григорович дальше уже получит самые желанные строчки в свою трудовую книжку: Кировский и Большой театры.
Можно как угодно относиться к Григоровичу, но бессмысленно отрицать его талант и тот факт, что он работал в одно время с величайшим поколением советских артистов. Он поставил всего восемь
оригинальных — грубо говоря, сделанных с нуля — балетов. Остальное — редакции классических балетов XIX века. Практически каждый балет в Большом сейчас идет под его редакцией. Это значит, что фундамент взят из балета условного Мариуса Петипа, а косметический ремонт выполнен хореографом XX века Юрием Григоровичем. Что будет с этими редакциями дальше, через двадцать-пятьдесят лет, неизвестно, но его оригинальные балеты, среди которых есть безусловные шедевры, кажется, не покинут Большой театр никогда.
Юрий Григорович на репетиции. 1979 год
Лариса Педенчук / РИА Новости / Спутник / Profimedia
Свои первые два балета он поставил в Кировском театре, и только после переехал из Ленинграда в Москву для работы в Большом театре. Григоровичу повезло собрать вокруг себя фантастически одаренных артистов: в Кировском театре в его балетах танцевали юные Алла Осипенко (умершая буквально несколько дней назад, 12 мая) и Ирина Колпакова, а в Большом — Майя Плисецкая, Екатерина Максимова, Владимир Васильев, Марис Лиепа, Наталия Бессмертнова, Нина Сорокина, Юрий Владимиров, Михаил Лавровский. Вся эта молодежь, естественно, жаждала танцевать. Но советский драмбалет
был практически лишен танца: там много пантомимных вставок и лирических фрагментов, но собственно хореографии мало. А Григорович не любил пантомиму, он хотел донести до зрителя сюжет и смыслы через танец, а не через язык жестов. 
Не все его балеты с радостью воспринимались на высшем уровне. Хотя акробатические поддержки до Григоровича делал и молодой Георгий Баланчивадзе
, и Касьян Голейзовский
, министерство культуры с ужасом обсуждало знаменитый перевернутый шпагат из «Легенды о любви». Для артисток, воспитанных по классической программе, поддержка выглядела очень смело: партнерша держится за пояс партнера в позиции вниз головой, в то время как ее ноги раскрываются наверху в полный раскрытый шпагат. Великая советская балерина предыдущего поколения Наталья Дудинская говорила, что никогда бы в жизни не позволила себе исполнить такое на сцене. 
Но молодые артисты Григоровича были смелее. Да и костюмы в его балетах стали более откровенными: на смену пачкам и низким юбкам пришли обтягивающие трико, иногда даже действительно имитирующее голое тело. Женщины в балетах Григоровича — Хозяйка медной горы из «Каменного цветка», Эгина из «Спартака» или Мехменэ Бану из «Легенды о любви» — были ближе к обычным людям, чем привычные принцессы и волшебницы. Это были не просто юные девушки, ждущие свадьбы, в них была сила и сексуальность, они могли руководить мужчиной так, чтобы он этого даже не замечал.
Григорович вернул искусству балета маскулинный танец. Балет XIX века отдан балерине: Жизель, Одетта-Одиллия, Никия, Сильфида, Мари. Все их партнеры — всего лишь партнеры. В конце XIX века они нередко были очень возрастными, а следовательно — малоподвижными. Григорович же дарит целые балеты артисту-мужчине. «Спартак» и «Иван Грозный», к примеру, для студентов балетных училищ практически стали аналогом «Гамлета»: мало кто мечтает станцевать графа Альберта из «Жизели», все в основном мечтают о Спартаке. «Иван Грозный» поразил не только советского зрителя, но и вполне конкретного директора Парижской Оперы Рольфа Либермана, который увидев этот спектакль на гастролях, сразу же заказал его себе в репертуар труппы. В Опере же, а не в Большом театре, впервые показали балет Григоровича «Ромео и Джульетта».
Хореографа вообще хорошо знали за границей. По-другому и быть не могло: Григорович был лицом советского балета и около ста раз вывозил его на гастроли в сложные времена. Смотря архивные видеозаписи его выступлений перед иностранными коллегами первой величины (вроде Биргит Кульберг
или Джерома Роббинса
), отмечаешь отсутствие скованности или неловкости. Он знал себе цену и понимал, что его льющуюся речь все слушают.
Юрий Владимиров и Наталия Бессмертнова в балете Юрия Григоровича «Иван Грозный»
Александр Макаров / РИА Новости / Спутник / Profimedia
В последние 20 лет едва ли не на каждом
балетном конкурсе или фестивале Григорович значился «почетным президентом», «бессменным руководителем», «председателем жюри» и так далее. Даже если он по состоянию здоровья не мог присутствовать, его имя и дух как будто должны были поддерживать статус мероприятия и настрой участников. Что будет с этими конкурсами и фестивалями после его ухода, непонятно. Вряд ли кто-то в ближайшее время осмелится занять его, даже часто пустующее, кресло. Ведь такого формата балетных лидеров наша страна никогда не видела, да и вряд ли увидит в будущем: нет никого, кто мог бы мертвой хваткой держать все балетное в стране под своим контролем.
Григорович руководил балетной труппой Большого театра 30 лет. В конце концов он вынужден был уйти — практически как генерал де Голль: маленькие волнения со временем превращаются в большие. Его золотое поколение выросло, артисты стали «народными». За эти 30 лет им захотелось танцевать больше, чем восемь оригинальных постановок — но права на работу с другими хореографами у них не было. При Григоровиче в Большом не было плохих хореографов, потому что не было никаких — а неудачи для труппы тоже важны, это основа для роста. В итоге труппа выжила своего лидера: в 1995 году Владимир Васильев, возглавлявший оппозицию хореографу в театре, стал его директором, и Григорович подавал заявление об уходе.
Часто, покидая свой театр, балетные люди не могут приспособиться к жизни без него. Но Григорович не потерял себя. Он сделал паузу, в 1996-м взялся за восстановление краснодарского балета, а затем в 2008-м вернулся в Большой театр, но уже на почетную позицию хореографа-репетитора, коим и был до последних своих дней. 
Хочется надеяться, что сейчас кто-то из толковых исследователей советского балета начнет писать объективную монографию о Григоровиче: исследования с внятным анализом всех триумфов и неудач нет до сих пор, хотя книги о нем иногда выходят. Видимо, это связано с запретом книги «Дивертисмент» Вадима Гаевского, знаменитого балетного историка: в 1981 году цензурные органы изъяли весь ее тираж — будто бы из-за критики балета «Иван Грозный». Гаевский на долгие годы лишился возможности публиковать свои статьи. Книгу передавали из рук в руки нелегально (в 2018-м ее перевыпустило издательство «Сеанс»), но прецедент был создан: главного балетмейстера страны нельзя критиковать.
В Большом театре отмечают 20 лет работы Юрия Григоровича в должности главного балетмейстера. 1984 год
Александр Макаров / РИА Новости / Спутник / Profimedia
Юрий Владимиров — первый исполнитель партии Ивана Грозного — умер в один день с Григоровичем. Балетный мир в эти дни наполняется некрологами и воспоминаниями о великом балетмейстере, но о Владимирове, преданном Большому театру с самой юности на протяжении 63 лет — сначала в качестве солиста, а затем педагога-репетитора — будет меньше слов. Путь его был не таким извилистым, он был будто идеальным артистом для большой системы. В театре всегда был скромен: иногда, стоя за кулисами и наблюдая за спектаклем, можно было даже не понять, что рядом на стульчике незаметно сидит легенда советского балета. К счастью, в истории останутся его записи в движении — порывистом и мощном.