Украинская диверсия против баз российской дальней и стратегической авиации, известная как операция «Паутина», вновь обратила внимание мира на возможности малых дронов-камикадзе. Правда, на фронте эти дроны уже давно стали ключевым средством поражения: их массированное использование не только породило новую тактику, но и поменяло стратегию всей нынешней войны на истощение. Стороны все меньше полагаются на артиллерию
; сократилось применение бронетехники — а ведь именно ее дефицит создавал столько проблем и для РФ, и для Украины. Теперь обе армии изобретают методы и тактики, позволяющие более экономно расходовать живую силу, не жалея при этом беспилотников. И все же дроны не смогли изменить динамику боевых действий: быстрые продвижения войск все так же невозможны. Более того, в глубину чужой обороны из-за дронов пробираться гораздо сложнее. Но самое главное в другом: из-за БПЛА и надежды на их чудодейственную силу война может продолжаться очень долго — в прежнем режиме.

Глава 1

Как дроны стали доминирующей силой на фронте? История войны в беспилотных технологиях

В начале полномасштабной войны Вооруженные силы РФ (ВС РФ) и Вооруженные силы Украины (ВСУ) рассматривали дроны как важный, но вспомогательный инструмент для разведки и ударов по тылам. Когда стало понятно, что конфликт затягивается, а многие довоенные концепции применения оружия не работают, стороны — часто на низовом, а не на высшем командном уровне — параллельно пришли к следующим выводам:

• Требуется массовое, дешевое и легко масштабируемое средство разведки и поражения, которым можно оснастить в том числе передовые подразделения на фронте. В ударном варианте средство должно быть высокоточным. Дело в том, что старые концепции оказались слабо применимыми в реальной войне: без должной разведки и целеуказания боеприпасы для артиллерии (как основного средства поражения) расходовались темпами, не сопоставимыми с возможностями военно-промышленных комплексов всего мира. Поля ожесточенных боев 2022 года покрыты тысячами воронок от снарядов, большая часть которых не нанесла противнику никакого урона.
• При использовании искомого инструмента нужно избежать длинных цепочек согласований, в которых окончательное решение о применении принимает высший командир. Такие цепочки — на примере первых месяцев войны — исключали возможность ударов по мобильным целям: согласование занимало часы, а иногда и дни.
• Желательно иметь массовое и дешевое высокоточное оружие, способное поражать цели не только на линии фронта, но и в ближнем тылу — на типичных дистанциях огня артиллерии (10-25 километров).
• Обучение операторов подобных средств должно быть относительно непродолжительным, а сами они по возможности — скрыты от ударов противника. По крайней мере лучше, чем артиллерийские орудия.
• Наконец, сам инструмент должен быть достаточно гибким, чтобы бороться с типичными средствами противодействия.
• Вскоре пришло осознание, что нужен и еще один класс высокоточного оружия — дешевых аналогов крылатых ракет для ударов по глубокому тылу. Украина таких ракет не имела вовсе. Россия же быстро осознала, что ее запасов и возможностей производства не хватит для долгого системного воздействия на тыл противника.

Ответы на эти вызовы оказались похожи на биологическую эволюцию: почти все используемые сейчас технологии (в терминах эволюции — мутации) существовали и до начала российского вторжения. Часть из них была очевидно полезной для ведения разных войн: от азербайджанского наступления в Карабахе до попыток ИГИЛ выжить под ударами международной коалиции.
Когда давление меняющейся окружающей среды максимально возросло (началась война относительно равных противников), отбор технологий по вышеназванным признакам (дешевизна, доступность технологий, высокая точность, защищенность операторов) стал направленным и жестким.
Больше всего от «давления среды» на начальном этапе войны пострадала российская армия: в первые месяцы она лишилась численного преимущества (из-за успешной добровольной мобилизации в Украине и собственных потерь — в том числе расторжения контрактов военнослужащими).
Россия, кроме того, быстро утратила свой (предполагаемый до войны) главный козырь — господство в воздухе. Несмотря на то, что первым ударом она уничтожила значительную часть украинских систем противовоздушной обороны (ПВО), в первые две недели вторжения Воздушно-космические силы РФ (ВКС) потеряли около 10 современных истребителей и бомбардировщиков. Такой темп означал, что авиация лишится боеспособности всего за год. В итоге самолеты ВКС сначала перестали летать за линию фронта, а к концу года — даже приближаться к ней.
Однако и представления Украины о технологии войны тоже подверглись ревизии. Первыми из игры выбыли дорогие крупные ударные дроны типа турецкого Bayraktar (равно как и их российские аналоги). Они не смогли действовать в условиях насыщенной ПВО среднего радиуса действия. В первые месяцы Украина потеряла почти все поставленные Турцией Bayraktar.
Дрон Bayraktar TB2 на выставке техники ВСУ, захваченной ВС РФ в Украине. Форум «Армия-2022» в комплексе «Патриот», Московская область, 18 августа 2022 года
Юрий Кочетков / EPA / Scanpix / LETA

Ракета ПВО сбивает в небе над Киевом дрон ВСУ Bayraktar TB2, контроль над управлением которого утратили операторы, 4 мая 2023 года
Sergey Supinsky / AFP / Scanpix / LETA



Другие довоенные концепции, которые испытывали армии России и Украины, а также другие военные формирования по всей планете, оказались более успешными. Они положили начало бурной эволюции техники и тактики, изменившей войну.
Интересно, что ВС РФ для того, чтобы эта эволюция стала возможной, пришлось измениться организационно. До вторжения внедрение техники было максимально бюрократизированно: производители жаловались на нереальные техзадания и бесконечные требования Минобороны о доводке образцов. Но во время войны руководство оказалось готово принимать на вооружение даже явно сырые модели (особенно это касается беспилотников) — и быстро их модернизировать. Это позволило российской армии обогнать ВСУ в нескольких важных технических нишах. Однако многие «родовые травмы» бюрократии и коррупции по-прежнему мешают эволюции внутри ВС РФ.
Наконец, вследствие того, что безусловный мировой лидер в области производства дронов — это Китай, обе стороны попали в зависимость от Пекина. Официально КНР запретила им поставки любого оружия и компонентов, из которых оружие может быть произведено. В реальности противники собирают из китайских деталей миллионы дронов, а Пекин теоретически может манипулировать ходом войны. Возможно, он делает это и практически.
Эра «Мавиков» и «Орланов»ВСУ активно использовали коммерческие квадрокоптеры китайского производства (самый популярный вариант — линейка дронов Mavic от компании DJI) еще во время вялотекущей войны в Донбассе, до полномасштабного вторжения российской армии. Пытался развивать направление и их противник — «народные милиции ДНР и ЛНР». В основном дроны применялись для разведки.
Россия в это время отрабатывала в Сирии собственную концепцию разведывательных дронов в связке с авиацией и артиллерией. Основными беспилотниками ВС РФ была линейка «Орлан». Схема принципиально отличалась от украинской: российские дроны имели бóльшую дальность и продолжительность полета. Но подразделения операторов подчинялась только командованию и артиллерийским командирам, тогда как квадрокоптеры в ВСУ и «народных милициях» могли вести разведку в том числе в интересах подразделений на линии фронта. Добытые разведкой этих подразделений данные о целях быстро доходили до артиллеристов — благодаря электронным системам управления собственной и западной разработки.
Обе концепции имели недостатки: «мавики» довольно дороги и чувствительны к средствам радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Частично их управление обеспечивается гражданским приемником спутниковой связи — из-за чего аппараты относительно легко подавить. Такие же проблемы есть и с управлением по радиосигналу на фиксированной производителем частоте. Наконец, DJI оснащает дроны вредной для военных возможностью отслеживания их положения (Drone Remote ID).
Военнослужащий ВСУ готовит к полету дрон DJI Mavic. Донецкая область, 3 февраля 2025 года
Roman Chop / Global Images Ukraine / Getty Images
Первыми эту проблему радикально решили российские специалисты, уже после вторжения выпустившие «прошивку 1001» для большинства дронов DJI. Она позволяла менять частоту радиосигнала, отменяла встроенные производителем «бесполетные зоны», улучшала возможности полета без GPS и отключала Drone Remote ID. ВСУ быстро повторило это решение. Весь первый год войны численность коммерческих квадрокоптеров по обе стороны фронта стремительно росла — в основном за счет помощи волонтеров.
Управление российскими дальними разведывательными дронами самолетного типа «Орлан-10» и «Орлан-30», как сказано выше, было излишне сконцентрировано в руках начальства. Это было связано и с изначальной концепцией их применения, и с малым их количеством в войсках. Кроме того, эффективной разведке мешала слабая оптика дронов: так, на некоторых из них были установлены обычные камеры Canon. Кроме того, относительно крупные и немногочисленные «Орланы» были чувствительны к противодействию ПВО противника.
ВС РФ в 2022 году не могли вести разведку на всем фронте и в ближнем тылу — а только на отдельных участках. Недостаток разведданных, в частности, позволил ВСУ накопить силы в Харьковской области и провести неожиданное контрнаступление, выбившее (с большими потерями) российские войска с севера страны. Аналогично, украинская армия из-за дефицита информации о положении в ближнем тылу ВС РФ не смогла выявить отход противника с правого берега Днепра в ноябре 2022-го, а также концентрацию огромных сил ЧВК Вагнера под Бахмутом в начале зимы.
Постепенно число дронов — как «фронтовых» квадрокоптеров, так и дальних БПЛА самолетного типа (с улучшенными характеристиками) — выросло настолько, что линия фронта и ближний тыл стали прозрачными для разведки. Соединение дронов со средствами поражения в единые комплексы (что позволило радикально сократить время от выявления цели до удара по ней) изменило ход войны. Концентрация сил для мощных атак или создания крупных узлов обороны стала невозможной. С середины 2023 года (за вычетом нескольких удачных и неудачных эпизодов) стороны используют на фронте относительно немногочисленные группы пехоты, которые из глубины поддерживает артиллерия и операторы дронов.
Стандартные дистанции между противниками на поле боя увеличились: если в 2022 году ВСУ, например, регулярно наносили удары по российской бронетехнике из противотанковых ракетных комплексов с дистанции в пару километров (и меньше), то теперь противников часто отделяет друг от друга «серая зона» в пять километров (и даже больше). Для успешной атаки эту «серую зону» нужно преодолеть под огнем противника. В этих условиях ЧВК Вагнера в начале 2023-го первой применила тактику малых и сверхмалых пеших штурмовых групп. Их главной задачей было скрытно подобраться к позиции противника — как правило в сумерках на рассвете или в плохую погоду, когда дроны с оптическими и тепловизионными камерами видят хуже всего. Затем эта тактика постепенно распространилась на обе армии.
Связка разведывательных дронов с артиллерией работала хорошо (особенно при использовании относительно дорогих управляемых боеприпасов). Но уже в 2023 году обе стороны стали сталкиваться с дефицитом снарядов. Это вызвало новую быструю эволюцию: у дронов все чаще начали появляться ударные возможности.
И снова все концепции, ставшие стандартными для войны России и Украины в 2024 году, были изобретены и опробованы в разных конфликтах еще до российского вторжения. «Сбросы» малых боеприпасов с дронов активно использовали боевики ИГИЛ еще в середине 2010-х. ВСУ и их противники из «народных милиций» также экспериментировали со «сбросами» задолго до 2022-го. В 2023 году эта практика в российско-украинской войне (с использованием тех же перепрошитых «мавиков») стала массовой. «Сбросы» хорошо работали против пехоты (тех же малых штурмовых групп), но не слишком эффективно — против бронетехники. В основном жертвой «мавиков» с гранатами были обездвиженные ранее бронемашины — технику добивали, чтобы противник не мог эвакуировать ее в тыл для ремонта.
В то же самое время ВС РФ принялись массово использовать «барражирующие боеприпасы» «Ланцет» для поражения бронетехники и артиллерии противника. Опять же, подобные комплексы использовались и ранее: так, значительную часть целей в войне в Карабахе в 2020 году армия Азербайджана поразила «барражирующими боеприпасами» IAI Harop израильского производства (сам дрон был принят на вооружение еще в конце 2010-х и испытан в Сирии, но пошел в массовое производство после вторжения ВС РФ в Украину).
В Украине такие же боеприпасы сначала использовали только отдельные части ВДВ и спецназа, хотя к концу 2023 года их получили и некоторые другие подразделения. Так, «Ланцеты» активно применялись при отражении наступления ВСУ на юге Украины летом 2023-го — и сыграли заметную роль в том, что это наступление провалилось.
Военнослужащие 155-й отдельной гвардейской бригады морской пехоты ВС РФ готовят к запуску барражирующий боеприпас «Ланцет», Курская область, 10 февраля 2025 года
Владимир Гердо / ТАСС / Profimedia
Главными их недостатками были относительная немногочисленность и не всегда адекватная точность — особенно на больших дистанциях. Дело в том, что управление дронами по радиосигналу возможно только в прямой видимости от антенны; естественно, чем выше летит дрон, тем больше дистанция уверенного приема сигнала. На последнем этапе полета — при заходе на цель на земле — управление дроном обеспечить сложно.
С этой же проблемой операторы дронов столкнутся в следующей большой «эре беспилотников», когда характер войны вновь изменился.
Эра FPV-дронов, «Бабы-яги» и «умных» бомбПротивники вели подготовку к новой революции дронов целенаправленно. Кустарные FPV-дроны (они же спортивные или гоночные в гражданской жизни) эпизодически использовались в различных конфликтах 2010-х. Так, ИГИЛ применял такие аппараты в борьбе с армией США в Ираке и Сирии. «Хайят Тахрир аш-Шам» — нынешнее правящее движение в Сирии — атаковало российскую базу «Хмеймим» самодельными дронами еще в 2017-2018 годах. А на рубеже 2022-2023-го Россия и Украина (главным образом силами энтузиастов) разработали собственные модели дронов-камикадзе, которые стремительно — за несколько месяцев — в качестве основного средства поражения заняли почти все ниши на фронте и в ближнем тылу. Теперь они же используются для поражения стратегических целей в тысячах километрах от линии соприкосновения.
Главное отличие FPV-дронов от промышленно производимых военных барражирующих боеприпасов — чрезвычайная дешевизна и гибкость конструкции. Из доступных компонентов (в основном китайского производства) можно за несколько сотен долларов собирать дроны с разными дальностью, грузоподъемностью и системами управления. Боеприпас для таких аппаратов тоже исключительно дешев и доступен: как правило используются достаточно мощные гранаты различных типов (кумулятивные для поражения техники, осколочные, термобарические) для многоразового противотанкового гранатомета РПГ-7.
Дешевизна и доступность компонентов означает возможность наращивания численности: сейчас противники могут запускать более миллиона дронов в год.
FPV-дрон, запущенный военнослужащими 28-й отдельной механизированной бригады ВСУ. Донецкая область, 3 мая 2024 года
Valentyn Ogirenko / Reuters / Scanpix / LETA
Главный недостаток FPV-дронов по сравнению с коммерческими готовыми квадрокоптерами — сложность управления: в большинстве отсутствуют встроенные системы помощи оператора. Кроме того, они страдают той же болезнью, что и военные барражирующие боеприпасы: ими сложно управлять у земли на больших дальностях, где теряется связь с передающей сигнал антенной. 
Слишком простые и дешевые модели также уязвимы для РЭБ — иногда с ними могут бороться даже индивидуальные средства подавления. Такие дроны обнаруживаются и сканерами радиочастот, что позволяет военнослужащим противника укрыться от налета. Иногда упрощение и удешевление дронов ради массовости производства приводит к тому, что противник получает преимущество. Так, пользователи самого массового (производимого по большому заказу Минобороны РФ) российского FPV-дрона ВТ-40
через «военкоров» жаловались, что тот не способен перестраивать частоты управления в условиях работы РЭБ, хотя такая функция у него заявлена. Кроме того, операторы указывают на недостатки конструкции взрывателей, которая может привести к детонации до взлета.
Однако эволюция БПЛА не стоит на месте (чему способствует та же гибкость конструкции), а потому надежных средств борьбы с дронами-камикадзе так и не появилось. Судя по отзывам с фронта с обеих сторон, периодически эффективность дронов падает по разным причинам (из-за качества моделей в поставленной партии или противодействия новых систем РЭБ). Но они берут количеством, быстротой внедрения инноваций и совершенствованием тактики.
Операторы FPV-дронов из 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ в районе города Константиновки. Донецкая область, 19 апреля 2025 года
The 93rd Kholodnyi Yar Separate Mechanized Brigade of the Ukrainian Armed Forces / EPA / Scanpix / LETA
В результате выживание людей и техники стало трудной задачей не только на передовой, но и в ближнем тылу. Военнослужащие с обеих сторон часто вынуждены преодолевать последние пять-семь километров до фронта (и обратно в тыл) пешком — с риском попасть под удар дронов. Это сделало попытки организовать наступление чрезвычайно затратными. В обороне тоже не все в порядке: даже позиции с земляными фортификациями «разбираются» (то есть уничтожаются) десятками дронов; снабжение опорных пунктов бывает сильно затруднено; иногда его приходится осуществлять транспортными дронами.
Кроме того, противники получили в свое распоряжение мощные авиационные средства поражения, которые можно запускать с самолетов без входа в зону действия большинства средств ПВО. ВКС РФ с 2023 года во все больших количествах используют свободнопадающие бомбы разных калибров, оснащенные модулями планирования и коррекции (УМПК).
Сброс такой бомбы происходит на расстоянии в десятки километров от цели (и это расстояние растет). Инновация лишила ВСУ возможности укрыться от тех же FPV-дронов на инженерно оборудованных позициях (или просто в подвалах). Именно сочетание использования дронов-камикадзе, бомб с УМПК и наводимой дронами артиллерии позволяет российским войскам продолжать наступление — несмотря на собственные потери от ударов дронов ВСУ.
Воздушные силы Украины также используют планирующие и корректируемые авиабомбы, которые им поставляет Запад. Однако масштабы их применения намного более скромные, чем у ВКС РФ, — из-за дефицита как самих бомб, так и их носителей.
Зато ВСУ имеют преимущество в нише тяжелых многокоптерных дронов. Основная модель «Валькирия» (у российских военных получила прозвище «Баба-яга») создана на базе сельскохозяйственного дрона китайского производства. Эксперименты с такими дронами ВСУ и поддерживающие их волонтеры проводили еще в конце 2010-х.
Военнослужащий ВС РФ демонстрирует сбитый дрон ВСУ, который в российской армии прозвали «Бабой-ягой». Район Авдеевки, Донецкая область, 6 августа 2024 года
 Stanislav Krasilnikov / Sputnik / Profimedia
Главными функциями таких беспилотников сначала были транспортировка грузов и бомбардировка «сбросами» большого количества гранат. Постепенно функционал расширялся: теперь «Валькирии» — один из основных компонентов сил беспилотных операций ВСУ. Они используются для бомбардировки укреплений тяжелыми боеприпасами (противотанковыми минами) в том числе ночью, снабжения окруженных подразделений, удаленной установки мин в тылу противника. А самая важная функция — возможность применять «Бабу-ягу» в качестве ретранслятора и даже носителя малых дронов-камикадзе. Это радикально увеличивает дальность применения последних и решает проблему «последних метров» (то есть потери связи непосредственно при атаке на цель).
Российские инженеры решили ту же проблему по-своему. И наряду с успехами во внедрении ретрансляторов это решение привело к началу следующей эры «войны дронов».
Эра «оптоволокна» и «Линии дронов»Решение, предложенное и быстро масштабированное Россией, ранее испытывалось, но было отвергнуто украинскими специалистами. Его предлагали и на Западе. А Китай уже производил такой коммерческий продукт. Речь про дроны, соединенные с оператором тонким оптоволоконным кабелем. Катушка с ним находится на самом дроне, поэтому он не может «запутаться» в ветвях и прочих препятствиях. Плюсы очевидны: таким дронам не страшна никакая РЭБ, их нельзя засечь сканерами. Наконец, связь сохраняется даже у самой земли, что позволяет наносить очень точные удары даже внутри зданий и бронемашин. Главный минус: оптоволокно относительно хрупкое на излом, а потому дроны теряют в маневренности.
Число ударов оптоволоконных беспилотников с лета 2024 года стремительно росло. Дроны были предоставлены одной «лабораторией» — научно-производственным центром «Ушкуйник» из Великого Новгорода. Они получили название «Князь Вандал Новгородский» (КВН).
Что за странное название?
Князь Вандал — персонаж исторической мистификации. Он появляется в сочинениях российского историка XVIII века Василия Татищева. Тот пересказывал некую Новгородскую Иоакимовскую летопись (якобы написана в XI веке), полемизировавшую с «Повестью временных лет» Нестора и описывавшую в том числе историю восточных славян в доваряжский период. Вандал, согласно данным Татищева, правил в Словенске (рядом с современным Великим Новгородом) и представлял династию славянских князей, существовавшую до 860 года. Татищев при этом не видел саму летопись, а ознакомился с позднейшими выписками из нее.


«Ушкуйником» руководит бывший известный кремлевский политтехнолог Алексей Чадаев. Украинские специалисты по дронам со ссылкой на некие российские источники сообщали, что дроны на самом деле производят в Китае. Чадаев, впрочем, и не отрицает, что при производстве используются иностранные компоненты.
Дрон ВС РФ «Князь Вандал Новгородский»
«Военное обозрение»
Появление новой массовой технологии породило и новую тактику: теперь дроны могут сидеть в засаде у дороги в 10 и более километрах от фронта и ждать, когда на ней появится транспорт противника. Это — наряду с летающими ретрансляторами — подсказало военным с обеих сторон идею: раз дроны теперь могут наносить точные удары в 10 и даже 15 километрах от оператора, то их можно массированно использовать против коммуникаций противника на всей глубине его расположения. При нужной концентрации дронов можно полностью дезорганизовать снабжение и управление на значительном участке фронта.
Во вновь созданных силах беспилотных систем ВСУ эта концепция получила название «Линия дронов». С ее помощью украинское командование рассчитывало надежно остановить ползучее наступление ВС РФ. Для реализации операций были созданы целые соединения дронов — две бригады БПЛА.
Одна из них вместе с другими подразделениями в начале 2025 года начала операцию к югу и западу от Покровска в центре Донбасса, на которые наступала крупная российская группировка. В координации с операторами дронов наземные подразделения ВСУ принялись совершать свои контратаки.
2 февраля Владимир Путин заявил, что, как ему доложил Генштаб, «на одном из участков [сложилась]… сложная ситуация, связанная… с беспилотными летательными аппаратами». Российские войска тем временем потеряли позиции в поселках Удачное и Котлино к западу от Покровска, а также в селах Соленое, Шевченко и Лысовка к югу от города. Одна из бригад ВС РФ, действовавших в районе Удачного, понесла очень большие потери.
Однако развить успех ВСУ не удалось. ВС РФ отреагировали зеркально: к Покровску было переброшено вновь созданное крупное подразделение операторов БПЛА — 7-й отдельный разведовательно-ударный полк, подчиненный непосредственно командованию Центрального военного округа. Российские войска отбили часть утраченных позиций и подошли вплотную к Покровску с юга, а также начали обходить город с востока. После этого уже украинское снабжение у Покровска оказалось под мощным давлением. Российские дроны, как утверждается, залетали на север от города на расстояние в 35 километров.
Одновременно с украинской операцией под Покровском ВС РФ провели свою — под Суджей. С помощью дронов (в том числе оптоволоконных) они фактически прервали сообщение украинских войск в Курской области с тылом, что привело к быстрому коллапсу обороны ВСУ вокруг Суджи и их неорганизованному отходу.
Успех операции, правда, оказался возможен из-за удобной конфигурации фронта: чтобы атаковать дронами весь транспорт ВСУ к югу от Суджи, российским войскам пришлось месяцами в тяжелых боях пробиваться к дороге Суджа—Сумы. Действительно решающие воздействие на коммуникации удалось организовать, когда ВС РФ подошли к дороге на пять-семь километров. Кроме того, в операции были задействованы наземные силы, значительно превосходящие по численности группировку ВСУ, а также авиация с УМПК.
Таким образом, пока рано говорить о том, что подразделения дронов могут решать самостоятельные оперативные задачи (или быть ведущими исполнителями в таких операциях). Но максимально осложнить ведение наступательных операций противнику они по-прежнему в силах.
Реальное технологическое преимущество в войне мог бы получить тот, кто сумеет эффективно бороться с дронами противника. Впрочем, учитывая предыдущий опыт, когда стороны быстро копировали удачные решения друг друга, это преимущество будет недолгим.
Глава 2

Как Россия и Украина борются с дронами и проводят атаки в тылу? Сценарии исхода войны БПЛА

Как бороться с дронами?Российская и украинская армии опробовали разные способы пассивной и активной борьбы с дронами. Пока даже их совокупная эффективность оставляет желать лучшего.

Пассивные способы

• . Популярный способ в эру «мавиков» и «Ланцетов», несколько менее эффективный сегодня. Маскировка техники хорошо работала против ранних разведывательных дронов с плохой оптикой. Идея с массовым использованием макетов техники была в том, чтобы относительно дорогие дроны поражали дешевые ложные цели. Теперь эффективность метода снизилась: макет артиллерийского орудия вряд ли дешевле простейшего FPV-дрона. А оператор дрона на оптоволокне не перепутает обманку с реальной целью.
• . Начало эпохи FPV-дронов породило чудовищ: бронемашины стали полностью укрывать сетками и цепями. На танки с мощными двигателями устанавливали целые металлические дома (царь-мангалы), снабженные средствами РЭБ. Ради дополнительной защиты им приходилось жертвовать подвижностью. Против дронов с хорошей связью около земли эффективность таких мангалов, очевидно, ниже: опытные операторы могут тщательно выбирать точку прицеливания или наносить повторные удары. Однако такие средства все равно позволяют снизить шанс поражения или уменьшить его последствия.
• . То же самое можно сказать о сетях, которые натягивают над дорогами. Метод защищает транспорт не слишком надежно: есть несколько видео, на которых дрон на оптоволокне летает внутри защищенного коридора.
• . Как уже было сказано выше, этот способ работает. По крайней мере, на выбивание рассредоточенных боевых порядков нужно больше дронов, нежели на поражение БМП
  с десантом. Но это скорее проблема для армии, нежели спасение: оба противника потеряли способность прорываться вглубь обороны врага и надежду его сокрушить. Остается надеяться только на истощение. С другой стороны, армиям приходится изобретать тактики, которые могут дать результат в условиях дефицита бронетехники и артиллерии на фронте. Так, все чаще с обеих сторон снабжение и даже штурмы (точнее — преодоление открытого пространства перед штурмом) происходит на мотоциклах. Логика проста: на мотоциклистов врагу придется потратить больше дронов, нежели на БМП, да и поразить юркий мотоцикл сложнее. Другое же оружие, опасное для мотоциклистов, можно подавить своими дронами. А попутно — снизить потери все более дефицитной бронетехники (если ее почти не использовать). В первые пять месяцев 2025 года подтвержденные потери бронетехники в ВС РФ были в полтора раза ниже, чем в тот же период 2024-го. Это не самый надежный выход, но поиски новых тактик продолжатся.

Один из примеров альтернативной тактики
Meduza

Активные способы

• . Вероятно, самый действенный способ самообороны военнослужащих от малых дронов — стрельба по ним из дробовика. Этот вид оружия все более распространен в войсках. Сбивают дроны и из обычного штатного оружия. Но, конечно, вероятность самостоятельно отбиться от дрона по-прежнему невелика.
• . Средства РЭБ усложняют работу операторам дронов. Однако пока сколько-нибудь надежного средства от всех БПЛА не найдено: в тех же терминах биологической эволюции — это попытки подавить быстро мутирующий болезнетворный организм. На каждый удачный способ противодействия у производителей дронов находится ответ. Отдельная тема — попытки противников подавить спутниковую навигацию, используемую для наведения бомб, дронов и ракет. Периодически с обеих сторон появляются сообщения о том, что наведение боеприпасов по спутниковой навигации перестает работать должным образом. Даже небольшие (в десятки метров) промахи приводят к тому, что цель оказывается не поражена. Выдвигается версия о том, что виной тому — РЭБ противника. И контрверсия — вину перекладывают на собственную РЭБ, которая глушит спутниковую связь над своей территорией и мешает наводиться своим же боеприпасам. Проблема обычно решается усложнением антенны приемника. Технология борьбы с глушилками (антенны CRPA
  ) появилась еще до того, как первая глобальная система спутниковой навигации Navstar (военный предшественник гражданской GPS) стала полностью боеспособной и глобальной в начале 1990-х. На днях в обломках российского дальнего дрона типа «Шахед/Герань» нашли довольно продвинутый образец антенны, построенной по этой технологии.
• . Самое бурно развивающееся направление борьбы с дронами. В последние месяцы обе стороны еженедельно публикуют десятки видео уничтожения крупных разведывательных дронов с помощью обычных FPV-беспилотников. Вероятно, за кадром остаются десятки, если не сотни, случаев неудачных атак. Аналогично, регулярно уничтожаются мультикоптеры типа «Бабы-яги». Это может стать проблемой для разведывательно-ударных комплексов сторон. Крупные дроны с большим временем полета и радиусом действия не только ищут цели и выявляют расположения противника, но и работают в роли ретрансляторов сигнала для FPV-дронов и барражирующих боеприпасов. Борьба с самими FPV-дронами их собратьям дается сложнее. Регулярно появляются видео «сражений дронов». Для уничтожения себе подобных используются специально установленные дробовики (есть проблема компенсации отдачи), крюки, тросы, сетки, тараны с выгодного угла. Однако в масштабах всего фронта, где используются тысячи дронов в день, подобные перехваты значительной роли не играют. Российские «военкоры» активно пиарят новую систему для защиты подразделений на фронте, которая должна прийти на смену дробовикам — кинетический перехватчик ближнего радиуса действия «Елка». Он представляет собой дрон ближнего радиуса действия без боеголовки, который, по задумке конструкторов, должен ударом сбивать FPV-дроны противника (и прочие БПЛА). Эффективность таких систем (пока показанных только в полигонных условиях) вызывает сомнения; еще больше сомнений есть насчет стоимости «обмена» такого перехватчика на дешевый FPV-дрон.
• . Как и в случае с контрбатарейной борьбой (когда одна из основных задач артиллерии — поражение позиций артиллерии противника), операторы дронов решают задачу поражения себе подобных. Естественно, противник пытается укрыться от ответного удара. В случае с FPV-дронами используются выносные антенны управления (иногда расположенные в сотнях метров от операторов). Место старта дронов на оптоволокне пытаются отследить по отблескам, которую дают нити волокна. Но самый действенный метод — долгой разведкой с воздуха выявить физическую активность операторов противника (подсмотреть, откуда они выносят дроны, где живут и т. д.) Пока этот метод играет важную роль на конкретных направлениях, но не в масштабах всего фронта. Массированный обезоруживающий удар «по аэродромам противника» все еще невозможен.
• . Вероятно, самый перспективный способ борьбы с малыми дронами-камикадзе. И самый технически сложный. Реально работающие средства активной защиты (в российской классификации — комплексы активной защиты; КАЗ) — системы, устанавливаемые на бронетехнику и отстреливающие боеприпасы навстречу средству поражения противника, — производит только Израиль. Он же снабжает ими партнеров в США и Европе. После того, как противник применил против израильской бронетехники в Газе и на границе с Ливаном дроны-камикадзе, тот начал адаптацию своих систем активной защиты к новой угрозе. Проблем много: дроны-камикадзе атакуют с нестандартных углов — в частности, сверху; к этому нужно приспособить как сенсоры, так и сами средства поражения. Кроме того, обычно КАЗ выявляют опасное средство поражения по скорости; есть риск, что в случае попыток автоматического противодействия относительно медленным дронам будут происходить ложные срабатывания, в том числе угрожающие собственной пехоте. Израильские производители утверждают, что адаптировали одну из систем КАЗ (Iron Fist) к борьбе с дронами. Но эта адаптация пока не проверена в бою. Россия неоднократно заявляла об изобретении системы активной защиты во всех возможных ракурсах атаки. Но в войне с Украиной такие комплексы не используются. Не используются в реальных боях (нигде) и автоматические системы защиты объектов от дронов, состоящие из сенсоров и турели из пулеметов или малокалиберных пушек. Но, вероятно, именно такие системы позволят решить проблему малых дронов в будущих конфликтах. При этом вряд ли они будут созданы в России или Украине в ближайшем будущем.

Как Россия и Украина воюют в тылу друг друга. «Герани» против «Лютых»Пока на фронтах пытаются найти способы борьбы с дронами — и тактику, которая позволит решать с их помощью оперативные и стратегические задачи — в тылу обоих противников продолжается иная война. Уже три года ВС РФ и ВСУ наносят удары по военным и экономически значимым объектам друг друга. Это приводит к побочным жертвам среди гражданского населения (особенно часто, но не исключительно — в случае с российскими ударами).
Обеим сторонам не удалось подавить экономику врага или сломить волю его общества к сопротивлению. Украина ударами по нефтеперерабатывающим заводам смогла уменьшить производство и экспорт топлива в РФ. Российские атаки несколько раз вызывали жесткий кризис энергосистемы Украины. Но последствия этих ударов были далеки от того, чтобы изменить восприятие войны населением. В России по-прежнему продолжается относительно мирная жизнь. В Украине общество все еще поддерживает продолжение войны до победы.
Однако снизить интенсивность ударов по тылу противника никто не стремится: обе стороны хотят поддерживать высокий уровень эскалации. Из-за того, что возможность ВС РФ наносить удары крылатыми и баллистическими ракетами не беспредельна (хотя российская армия за счет расширения производства ракет избежала полного прекращения таких ударов), значительная часть задач была передана ударным дронам, которые Москва приобрела у Ирана.
С тех пор ударные комплексы (производимые на заводе в Елабуге в Татарстане) были многократно модернизированы. Они уже мало напоминают дрон «Шахед» иранской разработки. Дальнобойные дроны частично заменили собой дефицитные крылатые ракеты. Но, несмотря на увеличение могущества их боеголовки в последние месяцы, новые «Герани» способны поражать только «мягкие» слабозащищенные цели. Наибольший эффект производят комбинированные удары из сотен дронов и десятков ракет, которым не может противостоять ПВО Украины.
Дрон ВС РФ «Шахед» перед ударом по одному из зданий в Киеве во время атаки 17 октября 2022 года
Efrem Lukatsky / AP / Scanpix / LETA
Украина в ответ использует десятки видов дальнобойных дронов (все еще не имея возможности поддержать их ударами дальнобойных ракет); наиболее известный и часто используемый — дрон самолетного типа «Лютый».
Атаки ВСУ за много месяцев так и не смогли разрушить российский топливно-энергетический или военно-промышленный комплекс. Но они продолжатся, поскольку это необходимо с политической точки зрения: удары врага не должны оставаться без ответа. Аналогично, Россия не смогла погрузить Украину во тьму, полностью уничтожив ее энергетику за три года целенаправленных атак.
В процессе обмена ударами происходит локальная технологическая эволюция. Так, в дальнобойных дронах с обеих сторон было (в дополнение к ненадежной спутниковой навигации) использовано визуальное (с применением видеокамер) наведение через мобильный интернет. Подключение к сети было организовано с помощью модема для мобильной связи и местной сим-карты. Позже та же технология использовалась для управления украинскими FPV-дронами, которые нанесли удары по базам российской дальней авиации.
Украина проигрывает войну дронов?В последние дни в западных медиа появились сообщения о том, что Украина испытывает острый дефицит дронов. Виновником Владимир Зеленский назвал Китай: якобы Пекин ограничивает поставки готовых дронов («Мавики закрыты для нас, но открыты для них») и комплектующих для Украины. По словам Зеленского, Китай при этом организовал сборочные линии дронов в России. На дефицит дронов жалуются и украинские офицеры, ответственные за беспилотные операции на своих направлениях.
Китай — реальный монополист в производстве дешевых комплектующих для БПЛА. Хотя США снабдили ВСУ дронами собственного производства (армейскими Switchblade двух модификаций и Phoenix Ghost от малоизвестного производителя), их эффективность неизвестна, а количество (десятки тысяч) явно не соответствуют потребностям украинской армии.
При этом до сих пор Пекин не был замечен в явном манипулировании своим монопольным положением с целью определения исхода войны. Скорее, китайские власти закрывали глаза на поставки комплектов для FPV-дронов обеим сторонам.
История с «дефицитом БПЛА» сегодня больше похожа на попытку скрыть организационный провал в распределении средств в первой операции «Линия дронов». ВСУ, сконцентрировав беспилотные силы, так и не смогли отбросить российские войска от Покровска. На других направлениях ВС РФ получили преимущество. Возможно, именно этим обоснована смена руководства Беспилотных сил Украины — создатель этого рода войск Вадим Сухаревский в июне 2025 года был заменен на Роберта Бровди (известного под позывным «Мадяр»).
Как показывает период между двумя мировыми войнами, настоящий успех военных инноваций возможен только после переосмысления организационной структуры и создания нового реально работающего взаимодействия между родами войск. Так, сочетание танков, мобильной артиллерии, авиации и штурмовых групп пехоты (все концепции возникли во время Первой мировой) дали Вермахту преимущество на первом этапе Второй мировой.
Ни Россия, ни Украина сейчас явно не рассчитывают на подобный прорыв. Кремль пытается, в том числе с помощью различных дронов, убедить Украину, что в последующие годы неумолимое продвижение ВС РФ отдаст России все территории, которые она требует на переговорах. Главная цель — уничтожить волю украинского общества к сопротивлению. Киев полагает, что с помощью «Линии дронов» сможет остановить наступление ВС РФ и убедить Кремль, что дальнейшие попытки наступать не имеют смысла.