Война Израиля с Ираном временно отвлекла всеобщее внимание от войны в секторе Газа, которая продолжается уже почти год и девять месяцев. Все это время премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу повторяет, что две цели этой войны — освобождение заложников, захваченных 7 октября 2023 года, и уничтожение террористической организации ХАМАС — будут достигнуты. На деле эти цели заслоняются другими, куда более амбициозными. Война тем временем зашла в тупик.

25 июня в Хан-Юнисе террорист ХАМАС подобрался к бронетранспортеру Армии обороны Израиля и бросил бомбу внутрь через открытый люк. Погибли семеро солдат-саперов.
В тот же день израильское издание «Валла» опубликовало результаты опроса: 67% израильтян выступают за то, чтобы заключить с ХАМАС сделку: прекращение огня в обмен на освобождение заложников, остающихся в Газе. Подавляющее большинство хочет, чтобы война закончилась, — даже если это будет означать, что ХАМАС не будет уничтожен.
В марте 2025 года, когда сорвалась предыдущая сделка и боевые действия возобновились, Армия обороны Израиля под руководством нового начальника Генштаба Эяля Замира начала в секторе Газа операцию «Колесницы Гидеона» — более агрессивную и решительную, чем операция «Железные мечи», которая проводилась с октября 2023 до января 2025 года. Израильские военные оккупировали бóльшую часть Газы, чего прежде избегали.
По данным израильской армии, убиты уже около 20 тысяч боевиков ХАМАС, включая почти всех руководителей высшего и среднего звена. Движение обезглавлено и дезорганизовано — но, вопреки ожиданиям, так и не сдалось. Теперь оно действует как сеть слабо связанных мелких террористических ячеек, которые то и дело устраивают атаки, подобные той, при которой погибли семеро израильских солдат.
Кроме того, Армия обороны Израиля фактически взяла под свой контроль распределение гуманитарной помощи, без которой почти два миллиона жителей Газы обречены на голод. Это принципиально важная часть операции: прежде ХАМАС захватывал гуманитарные грузы и использовал их как инструмент контроля над местным населением.
Формально поставками и распределением гуманитарной помощи занимается независимая американская общественная организация Гуманитарный фонд Газы (ГФГ). Фонд начал работу в конце мая 2025 года. Он был призван заменить структуры ООН, в первую очередь Ближневосточное агентство для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР). Израиль изгнал БАПОР с палестинских территорий в 2024 году из-за его связей с террористической организацией ХАМАС.
ГФГ не раскрывает свои источники финансирования. 26 июня Госдепартамент США объявил, что вложит в него 30 миллионов долларов. Руководит фондом бизнесмен Джонни Мур, давний сторонник Дональда Трампа, по убеждениям христианский сионист. В Газе фонд действует под защитой Армии обороны Израиля.
Первый месяц работы ГФГ выдался откровенно провальным — и кровопролитным. 27 июня израильская газета «Хаарец» опубликовала статью о том, что израильские солдаты не менее 19 раз открывали огонь по толпам людей, которые собирались у пунктов ГФГ в ожидании раздачи гуманитарной помощи. По данным министерства здравоохранения Газы, погибли в общей сложности 549 палестинцев, ранены более четырех тысяч. Министерство подконтрольно ХАМАС, и эти данные нельзя считать достоверными, но другой информации нет. Сам факт стрельбы по толпе не отрицают даже в израильской армии.
В Газе действуют четыре пункта ГФГ. Ежедневно туда приходят тысячи, иногда десятки тысяч людей. Открываются пункты на час в день (если вообще открываются), в очередях хаос, а при малейшем нарушении порядка израильские солдаты готовы открыть огонь.
На предыдущем этапе войны, в 2024 году, подобные меры были введены в коридоре Нецарим — полосе земли, которая рассекала сектор Газа приблизительно пополам. Палестинцам было запрещено пересекать коридор, и израильские солдаты немедленно стреляли на поражение по любому человеку или группе, которая к нему приближалась. С тех пор этот метод ассоциируется с именем бригадного генерала Йехуды Ваха, командира 252-й бронетанковой дивизии «Синай», который отвечал за коридор Нецарим. Он исходит из принципа, что в Газе «нет невинных — все террористы».
Военная прокуратура Израиля потребовала провести расследование всех случаев стрельбы по толпе на пунктах раздачи гуманитарной помощи. Но командование Южного военного округа, в ведении которого находится Газа, по данным источников «Хаарец», проводит лишь формальные проверки и почти не принимает дисциплинарных мер. На многочисленные запросы журналистов пресс-служба Армии обороны Израиля отвечает одинаково: израильские солдаты обеспечивают безопасность на подходах к пунктам раздачи, а ХАМАС устраивает провокации, чтобы сорвать распределение гуманитарной помощи.
Премьер-министр Биньямин Нетаниягу, министр обороны Исраэль Кац и другие высокопоставленные израильские чиновники после публикации «Хаарец» о стрельбе по безоружным людям в Газе обвинили газету в «кровавом навете» на Армию обороны Израиля.
Война зашла в тупик: военные планы реализованы или близки к реализации, но ожидаемых политических результатов это не дало. И израильская армия, и израильское общество от войны заметно устали — и это не говоря о палестинцах, которые больше полутора лет живут на руинах, впроголодь, под огнем и без возможности даже куда-либо уехать (потому что принимать их в качестве беженцев ни одна страна не согласилась). Многие резервисты Армии обороны Израиля, успевшие повоевать в Газе, и родственники солдат, которые прямо сейчас там воюют, публично — на митингах, в СМИ, в соцсетях — прямо говорят о деморализации и выгорании.
Но даже если ХАМАС согласится освободить заложников, армия и особенно правительство во главе с Биньямином Нетаниягу не могут себе позволить просто уйти из Газы. В последние пару месяцев Израиль пытается вырастить там что-то вроде своего прокси, который не позволит ХАМАС вернуться к власти после вывода войск.
Руководит этой новой силой 32-летний Ясир Абу Шабаб. При власти ХАМАС он сидел в тюрьме, но сумел сбежать, когда тюрьму разбомбили израильские самолеты. Абу Шабаб позиционирует себя и свою группировку как защитников гражданского населения Газы от террора ХАМАС. Под его контролем уже находится часть Рафаха — там нет ни ХАМАС, ни израильских солдат.
В начале июня бывший министр обороны Израиля, а ныне оппозиционный депутат кнессета Авигдор Либерман публично заявил, что Абу Шабаб — проект Службы общей безопасности Израиля (ШАБАК). Источники «Едиот ахронот» в силовых структурах это подтверждают. Едва ли ШАБАК готовит Абу Шабаба на роль нового палестинского лидера — скорее он призван стать препятствием к новой консолидации Газы, после которой она вновь сможет стать угрозой для Израиля.
Это, впрочем, лишь тактическая мера. Стратегически Нетаниягу претендует на переустройство не только Газы, а всего Ближнего Востока, и нельзя не признать, что он имеет на то основания — после того как продемонстрировал военную силу Израиля и поддержку США в ходе операции против Ирана.
По сведениям газеты «Исраэль хайом», вскоре после американских авиаударов по иранским ядерным объектам президент США Дональд Трамп, госсекретарь Марко Рубио, Биньямин Нетаниягу и его ближайший соратник, министр по стратегическим вопросам Рон Дермер согласовали план этого переустройства из пяти пунктов.

• Завершение боевых действий в Газе в течение двух недель. Освобождение израильских заложников, высылка из сектора оставшихся руководителей ХАМАС, создание временной администрации из представителей четырех арабских стран (из них «Исраэль хайом» называет две — Египет и ОАЭ).
• Предоставление возможности эмиграции тем жителям Газы, которые этого желают. Переговоры об их приеме уже идут со многими странами мира.
• Присоединение Саудовской Аравии, Сирии и других арабских и мусульманских стран к Авраамовым соглашениям — то есть нормализация их отношений с Израилем.
• Израильское согласие на создание в перспективе полноценного палестинского государства.
• Израильская аннексия части Западного берега реки Иордан с немедленным американским признанием.

Этот план выглядит как программа-максимум Нетаниягу, немного смягченная компромиссными формулировками в угоду Трампу. Сектор Газа оказывается лишь одним элементом целой новой региональной концепции — причем, как уже много лет настаивает Нетаниягу, далеко не самым важным элементом.