В мировом прокате идет фантастический боевик «Мир юрского периода» с подзаголовком «Возрождение» (в оригинале — «Jurassic World: Rebirth»). Это седьмой фильм о динозаврах, вышедший с момента премьеры классической картины Стивена Спилберга «Парк юрского периода» 1993 года, и четвертый, если считать с момента перезапуска франшизы в 2015 году. Режиссер Гарет Эдвардс, снявший «Изгоя-один» для вселенной «Звездных войн», вновь не справляется с задачей оживить чужую мультивселенную — в этом фильме разочаровывает все. Не спасают его и Скарлетт Йоханссон с Махершалой Али в главных ролях. Кинокритик Антон Долин рассказывает подробности о фильме про ученых, которые должны взять образцы ДНК у доисторических существ, чтобы изобрести новое лекарство.

После энергичного пролога, где динозавр-мутант атакует ученых в лаборатории, мы попадаем в альтернативную реальность современной Америки. Оживленные при помощи передовых технологий древние ящеры, которых уже никто не боится, сами начали вымирать, не выдержав земного климата и местных вирусов. Усталый, дышащий на ладан бронтозавр посреди мегаполиса — больше не повод для удивления, а исключительно помеха для дорожного движения. 
То же можно сказать о других находящихся на грани вымирания монстрах — голливудских блокбастерах. Одни чуть жизнеспособнее других, но срочно необходим гениальный генетик, который найдет способ сохранить вид. Британец Гарет Эдвардс на эту роль явно не годится. Его фильм, невзирая на впечатляющий бюджет, чередует скуку с неловкостью, а клише — с неправдоподобными поворотами. Любое сравнение с предыдущими сериями цикла окажется не в его пользу. 
Три года назад вялый и неубедительный «Мир юрского периода: Господство» дал Universal честный шанс покончить с морально устаревшей и всем надоевшей франшизой. Но жадность превыше всего: после двух трилогий
, каждая из которых неизбежно выдыхалась к финалу, студия решила еще раз расчехлить динозавров. Маркетологи жирно рассыпают намеки, которые мимо ушей пропустит лишь глухой. Мол, именно в «Возрождении» по-настоящему воскрешен дух оригинального фильма Стивена Спилберга: он выступил как исполнительный продюсер, заодно уговорив Дэвида Кеппа
вернуться к написанию сценария. 
Однако имена в титрах — не гарантия качества. За минувшие с премьеры первого «Парка» годы утекло столько воды, что даже великая музыкальная тема Джона Уильямса будто износилась, а вариации композитора Александра Деспла на ее основе лишены малейшей изобретательности. Кепп же, создавший два первых «Парка юрского периода», с тех пор понаписал немало ереси, включая «Инферно» по Дэну Брауну, «Мумию» с Томом Крузом и две самые неудачные серии «Индианы Джонса». Ничем из этого не следовало бы гордиться, но седьмого «Мира юрского периода» можно и устыдиться. 
Ленивая прямолинейность сюжета разочаровывает на каждом шагу. Алчная фармацевтическая корпорация в лице циника Кребса (застрявший в типаже Руперт Френд) нанимает охочую до больших денег сорвиголову Зору (Скарлетт Йоханссон безуспешно пытается сыграть женскую версию Индианы Джонса), чтобы отправиться ближе к экватору, на таинственный остров, где динозавры еще живы и здоровы.
Там необходимо взять образцы биоматериала у трех крупнейших рептилий — водной, наземной и летучей. Якобы это поможет произвести революцию в лечении сердечных заболеваний. К команде присоединяются боевики и моряки под началом авантюриста Кинкейда (Махершала Али в берете пародийного фасона), а также палеонтолог Генри с модельной внешностью (Джонатан Бейли из «Бриджертонов» и «Злой»). Сами понимаете, чудовищ голыми руками не взять, и впереди множество однообразных приключений. Схема одинакова во всех случаях: встреча с очередным ящером, первоначальное умиление или испуг, охота друг на друга и временная, абсолютно неправдоподобная победа человека. 

Capital Pictures / Scanpix / LETA


Capital Pictures / Scanpix / LETA




Capital Pictures / Scanpix / LETA
Еще большее недоумение, чем собственно интрига, вызывает режиссура, невзирая на синефильские склонности Эдвардса (буксующее действие никак не сдвинется с мертвой точки, пока, через полчаса после начала, на яхту наконец не нападет динозавр, — и эта сцена представляет старательную цитату из «Челюстей»). Диалоги с объяснениями контекста сняты и разыграны так, что можно заснуть от тоски, сцены погонь и побоищ начисто лишены динамики. Говорят, монстры — комбинация компьютерной графики со специально построенными роботами, но выглядят они по-мультяшному безобидно. К тому же с первых кадров понятно, что динозавры будут услужливо жрать исключительно персонажей второго плана — вплоть до кульминации, где должен быть съеден антагонист.
Злоключения наемников, как и их гибели, вряд ли способны взволновать. Но штука в том, что и горести штатских, например отца-одиночки с двумя детьми, кажутся чем-то дежурным. Нет сомнений, что ни девочке с ручным динозавриком, ни ее старшей сестре с бойфрендом ничего не грозит. Так чего за них переживать?
Постановщику не хватает таланта для реанимации киномифа, но и азарта тоже: к задаче он подходит формально, без намека на энтузиазм. Вероятно, надоело делать одно и то же. Вечный заложник своего успешного дебюта «Монстры», Эдвардс сперва переснимал «Годзиллу» (апроприация японской кинолегенды Голливудом вышла не слишком убедительной), теперь —— «Парк юрского периода». Даже наиболее успешный, хотя от этого ничуть не более объемный его фильм «Изгой-один» подтверждает сомнительное амплуа реаниматора чужих устаревших франшиз. 
Кинематограф всегда был неравнодушен к доисторическим рептилиям, от «Динозавра Герти» через «Землю до начала времен» до «Хорошего динозавра». Прорывной «Затерянный мир» по Конан Дойлу давным-давно задал планку, которую Голливуд — и не только — постоянно повышал. Советские дети, выросшие в 1980-х, наверняка помнят японский хоррор «Легенда о динозавре». Даже на этом богатом фоне «Парк юрского периода» Спилберга смотрелся как революция, свершившееся на глазах публики чудо. Форма магически совпала там с содержанием: по сюжету биологи клонировали динозавров для парка развлечений, а киношники при помощи новаторских спецэффектов оживляли их на экране. 


Universal Pictures
За минувшие три десятилетия изменилось слишком многое. Технологии стали рутиной, люди оказались гораздо страшнее древних драконов. Сегодняшний Голливуд больше всего похож на заброшенный парк юрского периода, по которому блуждают неприкаянные чудовища.
Новейшая картина Эдвардса сродни выходящему в последней сцене мутанту по имени Distortus rex, в чем-то напоминающему человека-ксеноморфа из четвертого «Чужого». Неуклюжий уродливый гибрид не способен ни всерьез заинтересовать, ни толком напугать. Его неизбежная гибель вызовет чувство облегчения, но не потому, что так велика была опасность: жалко зверя, хоть и искусственно выведенного в лаборатории. Отмучился, болезный, слава те господи. Хорошо бы та же судьба ожидала серию фильмов о мире юрского периода.