В издательстве «Медузы» вышла книга Павла Кушнира «Биробиджанский дневник» — экспериментальная поэма, написанная музыкантом незадолго до его гибели в СИЗО. Работая над текстом, Кушнир увлекся биографией и фильмографией американо-французской актрисы Джин Сиберг, которую называл своей ролевой моделью; для своего ютьюб-канала «Иноагент Малдер» он выбрал хэндл
@kristenseberg — сочетание имен Джин Сиберг и другой голливудской звезды, Кристен Стюарт, сыгравшей ее в байопике 2019 года. Обе актрисы не раз упоминаются в «Биробиджанском дневнике». Сиберг была не только лицом французской «новой волны», но и политической активисткой, сторонницей «Черных пантер», за что ФБР организовало ее травлю в СМИ, повлекшую гибель актрисы. Рассказываем историю трагической жизни кинозвезды, без которой нельзя понять книгу Кушнира.

Два костраВ 1950-х оскароносный режиссер Отто Премингер — автор киномюзикла «Кармен Джонс», где классический сюжет Жоржа Бизе разыгрывали афроамериканские актеры в антураже Второй мировой, и последовательный борец с цензурой, фактически открывший для Голливуда темы гомосексуальности, сексуализированного насилия, наркомании и инцеста — решил экранизировать историческую пьесу Бернарда Шоу «Святая Иоанна». Премингер не видел Жанны дʼАрк среди голливудских звезд и устроил открытый конкурс на роль. Из 18 тысяч претенденток он выбрал 17-летнюю Джин Сиберг.
Она родилась в 1938 году в Маршалтауне, штат Айова, в семье фармацевта и учительницы. Ее актерский опыт к моменту кастинга ограничивался ролями в школьном и студенческом театре. Когда объявили результаты конкурса, девушкой заинтересовалась пресса; актриса стала знаменитой еще до премьеры фильма. Но хотя «Святая Иоанна» и запустила карьеру Сиберг, участие в этой картине стало для нее одним из самых болезненных воспоминаний. «Джин Сиберг — живой довод против победы в голливудском конкурсе талантов», — писал много лет спустя, в 1974-м, журналист The New York Times Барт Миллс.
Отто Премингер и Джин Сиберг на съемках «Святой Иоанны», 9 января 1957 года.
Keystone-France / Gamma-Rapho / Getty Images
Проблемы начались уже на съемках. Премингер обращался с юной звездой как тиран и нужного результата добивался в основном криком; огонь в эпизоде казни был настоящим, и Сиберг получила ожоги. А когда в 1957 году картина вышла в прокат, журналисты ее буквально уничтожили. Больше всего досталось исполнительнице главной роли. «Мой первый костер был на съемках. Второй разожгли критики. Он жег больнее», — вспоминала позже Сиберг. Ее работа у Премингера вошла у прессы в поговорку: если заходила речь о неудачном дебюте какой-нибудь молодой артистки, ее сравнивали с Сиберг в роли Жанны дʼАрк. Барт Миллс писал: «Вся ее жизнь после „Святой Иоанны“ — борьба с этой ранней неудачей».
Тем не менее актриса не бросила профессию и даже продолжила сотрудничать с Премингером. В 1958-м вышла его мелодрама «Здравствуй, грусть!» по роману Франсуазы Саган с Сиберг в главной роли. Она сыграла юную девушку, которая проводит лето с отцом-плейбоем на Французской Ривьере (там и шли съемки) и с недоверием наблюдает за его необычным новым романом. Это был уже не такой провал, как «Святая Иоанна», но картину все равно приняли холодно. По крайней мере в Америке. 
Съемки фильма «Святая Иоанна» на студии Шеппертон, графство Мидлсекс, 21 февраля 1957 года.

Chris Barham / Mirrorpix / Getty Images
«Новая волна»Зато новый французский журнал о кино Cahiers du cinéma откликнулся на «Здравствуй, грусть!» восторженной рецензией. «Коротко стриженная блондинка с черепом фараона, с широко раскрытыми глазами, полными мальчишеской злобы, Джин Сиберг несет на своих хрупких плечах всю тяжесть этого фильма, — писал молодой критик Франсуа Трюффо, который тогда только пробовал себя в режиссуре. — Когда она на экране, невозможно смотреть ни на что другое». Очень скоро Трюффо превратится в одного из лидеров французской «новой волны»
, а Сиберг — в икону этого направления.
Нельзя сказать, что в Америке в Сиберг больше никто не верил. Кинокомпания Columbia Pictures буквально навязала ее режиссеру Джеку Арнольду, постановщику знаменитого хоррора «Тварь из Черной Лагуны», для сатирической комедии «Рев мыши» — про кризис в вымышленной европейской державе. Арнольд, правда, в итоге остался доволен актрисой. А сама картина, снимавшаяся в Великобритании, в 1959-м стала хитом в США. 
Но настоящий творческий успех ожидал Сиберг в Париже, куда она переехала вместе с мужем, французским юристом (а впоследствии режиссером) Франсуа Мореем. Пара познакомилась на съемках «Здравствуй, грусть!». Они были женаты всего два года — с 1958-го по 1960-й, — но для Сиберг это были судьбоносные отношения. Ее кругом общения в Париже оказались на тот момент безвестные, но очень амбициозные кинематографисты, которых потом будут относить к той самой «новой волне».
Франсуа Морей и Джин Сиберг на съемочной площадке фильма «Развлечение» (La Récréation), 1960 год.
Courtesy Everett Collection / Vida Press
Одним из первых и программных фильмов этого направления стала дебютная полнометражная картина Жан-Люка Годара «На последнем дыхании» 1960 года, где Сиберг получила главную роль. Годар потом говорил, что начинающая американская журналистка Патрисия Франкини, по сути, та же героиня, что и Сесиль из «Здравствуй, грусть!»: «Я мог бы взять последний кадр из фильма Премингера и начать с титра „Три года спустя“».
Патрисия живет в Париже, учит французский, ищет себя и встречается с мужчинами. В их числе — Мишель Пуаккар, циничный и безнравственный гедонист, впрочем, искренне влюбленный в девушку (или, по крайней мере, влюбляющийся в нее по ходу истории). Но Патрисия не подозревает, что самый интересный из ее любовников — в розыске за убийство полицейского.
Черно-белая драма Годара, полная свежих решений вроде рваного монтажа, разрушения «четвертой стены» и сюжетно оправданных интертитров
, вписанных в городской пейзаж, смотрится как нечаянный парафраз пушкинского «Каменного гостя»: черствый грешник получает шанс на подлинную любовь и новую жизнь, но не успевает им воспользоваться: его нагоняет расплата за былое преступление. Однако героиня Сиберг в этой схеме — не целомудренная Дона Анна, а страстная Лаура, открытая разным экспериментам не меньше, чем Дон Гуан.
Если Пуаккар, сыгранный Жан-Полем Бельмондо, которого эта картина тоже сделала большой звездой, по меркам нашего времени прямо-таки лучится токсичной маскулинностью, то Патрисия — образ вполне феминистский. Это сильная и самоуверенная молодая женщина, которая отстаивает свою независимость в подчеркнуто мужском мире. Сделав жестокий финальный выбор, героиня переворачивает привычную патриархальную конструкцию вверх дном: в ее пути к самопознанию мужчина превращается в подспорье, в лишенный самостоятельности инструмент.

Hulton Archive / Getty Images

Кристен Стюарт на афише фильма «Опасная роль Джин Сиберг»
Bradley Pilz Productions



Патрисия Франкини запомнилась публике еще и внешне: топы в полоску, мужские рубашки и неизменные солнечные очки в сочетании с короткой стрижкой героини-американки парадоксальным образом стали для нескольких поколений воплощением «настоящего французского стиля». Именно этот образ воспроизводит Кристен Стюарт на афише фильма «Опасная роль Джин Сиберг» (хотя байопик рассказывает о другом периоде в жизни актрисы).
«На последнем дыхании» принес Годару «Серебряного медведя» за лучшую режиссуру, навсегда обосновался в хит-парадах важнейших картин в истории кино, а заодно убедил Голливуд, что победа Джин Сиберг в конкурсе Премингера не была случайностью. Теперь ей стали предлагать роли как во Франции, так и в США. 
В 1964 году она снова снялась у Годара, повторив роль Патрисии для новеллы «Великий мошенник» в киноальманахе «Самые прекрасные мошенничества в мире». В 1966-м и 1967-м Клод Шаброль, еще один видный представитель «новой волны», выпустил драму о французском Сопротивлении «Демаркационная линия» и шпионский триллер «Дорога в Коринф»; в обеих картинах у Сиберг были главные роли. Параллельно актриса продолжала американскую карьеру: ее главным голливудским успехом стала роль в «Аэропорте» (1970) Джорджа Ситона — остросюжетном фильме про работников авиации, которым предстоит спасти пассажиров самолета после взрыва на борту. Однако к тому времени кино перестало быть делом жизни для Сиберг: на первый план вышла политика.
Жан-Поль Бельмондо и Джин Сиберг в фильме «На последнем дыхании» (1960)
CAP / SFS Image / Capital Pictures / Scanpix / LETA

Джин Сиберг и режиссер Жан-Люк Годар на вечеринке в честь выхода фильма «На последнем дыхании». Париж, 1960 год.

Keystone-France / Gamma-Rapho / Getty Images



«Поставить ее в неловкое положение и уничтожить репутацию»Шестидесятые — время революционных настроений не только в кино, но и в общественной жизни. Протесты шли в обеих странах, где жила и работала Джин Сиберг — в США и во Франции. Соратники актрисы по «новой волне» — в том числе Годар и Шаброль — придерживались левых взглядов, отвергая как буржуазное искусство, так и буржуазные порядки в целом. Сиберг разделяла их убеждения — и использовала свое положение кинозвезды, чтобы поддерживать борьбу за равенство.
Одно время она активно участвовала в леворадикальном афроамериканском движении «Черные пантеры» — в том числе помогала активистам деньгами. В 1969-м, например, она провела сбор средств для «Пантер» прямо у себя дома — среди гостей были звезды Голливуда Джейн Фонда, Ванесса Редгрейв, Пол Ньюман — и сама пожертвовала движению около 10 тысяч долларов. Актрисе были особенно близки социальные проекты «Пантер» — вроде бесплатных завтраков для темнокожих детей из бедных семей. 

Bridgeman Images / Vida Press
Вклад Сиберг в кинематограф не ограничивается ролями у Премингера, Годара и Шаброля. Она была среди первых кинозвезд, осознавших социальную ответственность, которую этот статус накладывает на художника. Во многом с ее подачи деятели Нового Голливуда стали поддерживать гражданских активистов, таких как «Черные пантеры». Даже церемония вручения «Оскара» превратилась в политическую трибуну, которой она остается по сей день.
К середине семидесятых Сиберг отдалилась от «Черных пантер». Актриса объясняла в интервью, что не могла полноценно участвовать в движении. Этому решению предшествовала травля в американских СМИ, инициированная, как выяснилось уже после гибели Сиберг, агентами ФБР. Спецслужба наблюдала за звездой в рамках секретной программы COINTELPRO
, созданной для борьбы с Коммунистической партией США и другими левыми движениями. 
В 1970-м ФБР запустило слух, будто Сиберг беременна не от мужа (тогда она была замужем второй раз, за французским писателем и дипломатом Роменом Гари), а от темнокожего активиста. Спустя годы The New York Times цитировала служебную записку на имя директора спецслужбы Джорджа Эдгара Гувера: «Публикация может поставить ее в неловкое положение и уничтожить ее репутацию в глазах широкой общественности». План был одобрен: в газете Los Angeles Times вышла колонка светской обозревательницы Джойс Хабер с прозрачным намеком, что Сиберг ждет ребенка от любовника из числа «Пантер». Текст перепечатали порядка ста изданий по всей стране.
Внутренний документ ФБР, в котором обсуждается поддержка Джин Сиберг движения «Черные пантеры» и распространение слухов, направленных на ее дискредитацию.
Wikimedia Commons

Ромен Гари, Джин Сиберг, их сын Александр Диего и собака Сэнди, Париж, 1968 год.
Bridgeman Images / Vida Press



Травля подорвала здоровье беременной актрисы. Ее дочь родилась до срока — мертвой. Сиберг устроила похороны в родном городе Маршалтауне. «Гроб был открытым, мы сделали 180 фотографий, — рассказывала звезда в интервью. — Все в Маршалтауне, кого волновал цвет кожи ребенка, могли его рассмотреть». В том же 1970 году распался ее брак с Роменом Гари. От этого брака у нее остался сын — будущий писатель Александр Диего Гари.
ИсчезновениеСпустя четыре года журналист Барт Миллс выпустил тот самый профайл Джин Сиберг в The New York Times. Он описывал ее жизнь в Париже с третьим мужем, режиссером Деннисом Берри. Пара держит салон, где принимает молодых кинематографистов и художников. Гости приезжают к ним на шумных мотоциклах, раздражая соседей-буржуа. В уютных комнатах обсуждают Микеланджело Антониони, а сама Сиберг чувствует себя в этом собрании «царицей пчел». Миллс упоминает и предстоящий режиссерский дебют актрисы: она как раз работала над своим первым (и, как оказалось, последним) короткометражным фильмом «Баллада о малыше Билли».
С середины семидесятых актриса снималась все меньше и меньше. Ее последней картиной стала немецко-австрийская «Дикая утка» 1976 года — экранизация пьесы Генрика Ибсена, где она сыграла одну из главных ролей. 
В 1979-м Сиберг покончила с собой. Незадолго до смерти 40-летняя кинозвезда стала встречаться с 19-летним алжирцем Ахмедом Хасни, который тянул из нее деньги и подвергал физическому насилию. В конце лета Сиберг исчезла из их парижской квартиры. Спустя десять дней полиция нашла ее припаркованный автомобиль и ее саму. Актриса была мертва уже некоторое время: она погибла, приняв большую дозу барбитуратов.
Ромен Гари и Джин Сиберг на отдыхе в Венеции, 27 октября 1961 года.
Keystone / Hulton Archive / Getty Images
После гибели Сиберг ее второй муж Ромен Гари созвал пресс-конференцию и заявил, что ФБР разрушило жизнь его покойной жены и что та из года в год покушалась на самоубийство — всегда в августе, в годовщину смерти дочери. Тогда же спецслужба признала, что действительно дирижировала травлей актрисы. Гари пережил Сиберг на десять лет и в 1980 году тоже совершил самоубийство.
«Джин Сиберг — моя ролевая модель на этот короткий счастливый трагический период жизни, — писал Павел Кушнир в „Биробиджанском дневнике“. — Ее пасут и преследуют, но дают работать; мешают, портят ей жизнь, но она все-таки работает; и продолжает политическую антифашистскую борьбу». Музыкант погиб в тюрьме после сухой голодовки спустя полтора года после того, как написал эти строки.