Работы британского фотографа Мартина Парра, в 2024 году вошедшего в Международный зал славы фотографов, невозможно перепутать с какими-то другими. Он снимает людей в обыкновенной обстановке — например, в кафе, на пляже или на городских праздниках, — однако благодаря безупречной драматургии и особому визуальному языку эти кадры, на которых изображена будничная жизнь, выглядят вызывающе. Фотограф известен не только своими снимками, но и тем, что не любит общаться с журналистами. Тем не менее «Медуза» решила с ним поговорить — и узнать, какой он запомнил Россию, куда часто ездил в 1990-х и нулевых (например, Парр сделал самые известные снимки с открытия первого «Макдоналдса» в СССР).


— Ну, «тотального высказывания» не существует в природе. Соавтор этой книги, Венди Джонс
попросила меня дать ей несколько интервью для книги еще восемь лет назад — но у нее ничего не вышло… На этот раз она предложила мне вспомнить 150 знаковых фотографий из моего портфолио. Потом мы созванивались в зуме и обсуждали эти фотографии. Она отредактировала расшифровки — и получилась книга. 

— Да, очень. И продается она отлично.

— Да, через месяц выйдет во Франции. Будут еще китайское издание и американское.
Посетительница пляжа в испанском Бенидорме. 1997 год
Martin Parr / Magnum Photos

— Это вряд ли. У меня уже есть одна книга
на русском — интервью с Квентином Бажаком. 

— Я этого не знаю и, скорее всего, никогда больше туда не приеду. Никто не хочет в Россию, у вас президент — псих. 

— В начале 1990-х я преподавал фотографию в [Институте искусств в] Хельсинки и часто ездил в Таллин
и Петербург. Тогда они выглядели довольно упадочно. Это был рай для фотографа, особенно если работаешь в цвете — я, кстати, никогда не снимал Россию на черно-белую пленку. А возможности вроде съемки открытия «Макдоналдса» и вовсе были бесценны.

— Да, я помню эту бесконечную очередь. Для нас на Западе, это, конечно, выглядело дико. Кстати, это единственный раз, когда мне разрешили снимать внутри «Макдоналдса»: обычно фотографов туда не пускают, сколько ни уговаривай.
В первом российском «Макдоналдсе». Москва, 1992 год
Martin Parr / Magnum Photos

— Когда я впервые приехал в Россию, еда тут была отвратительной. В следующие мои приезды стало уже получше. 

— Да уж… Еще помню, что у меня украли камеру: я пошел потанцевать, оставил фотоаппарат под столом, и его кто-то стянул. 

— Я снимал рождественские вечеринки в Москве, ярмарки для олигархов в «Крокусе», показы мод. Это было хорошо, очень весело. Плясали от души.
В Москве прошло несколько моих выставок. Организовывала их безумная женщина… Господи, как ее зовут-то? Она еще руководит музеем фотографии в Москве.

— Да. Восхитительно безумная.

— Я люблю морские курорты, а этот был один из самых необычных, которые мне довелось посетить. У нас люди на пляже просто лежат на солнце. У вас люди загорают стоя, подперев бока. Очень фотогенично. 
Пляж в Ялте. Украина, 1995 год
Martin Parr / Magnum Photos

— Это было начало 1980-х, я как раз перешел с черно-белой стилистики на работу с цветом. Недалеко от моего дома располагался захудалый морской курорт. Несмотря на его ветхость, туда съезжались молодые семьи, и я попытался запечатлеть контраст между ними и общей разрухой. Чаще всего я приезжал по выходным, когда там было полно народу. Я не представлялся фотографом, просто наблюдал. 

— Взаимодействую только если снимаю портреты, но точно не когда работаю над пляжными сценами. Обычно я просто подхожу и фотографирую. Если люди задают вопросы — объясняю, что делаю. Все на интуиции.
Остановка в Нью-Брайтоне. Великобритания, 1983-1985 годы. Снимок входит в серию Парра «Последняя надежда»; название обыгрывает и второе значение слова resort — курорт. В этой серии фотограф показывает жизнь англичан в приморском Нью-Брайтоне в 1980-х
Martin Parr / Magnum Photos

— Пару раз случалось такое. 

— Он идет от государства, а не от людей, — в отличие, скажем, от всей этой битловской меморабилии у нас. У меня есть коллекция, посвященная советским собакам, летавшим в космос — в СССР же выпускали тонны сувениров в их честь. Лайка погибла при спуске, об этом, кстати, никому не рассказали. Белка и Стрелка выжили — и тогда вокруг них устроили грандиозную кампанию: выпускали марки, плакаты, игрушки. 

— Сначала покупал какие-то вещи на московских блошиных рынках. Потом нашел дилера на eBay. Так и собрал. 
Советские часы из коллекции Мартина Парра
Collection Martin Parr / Magnum Photos

— Конечно, снял бы.

— Не знаю, надо подумать. Времени бы мне дали мало — минуты две. Я бы, наверное, постарался подчеркнуть его волосы, как-то обыграть это — они безумно топорщатся на ветру. 
Мужской туалет в лондонской штаб-квартире масонской ложи, 2001 год. После принятия в ложу новому члену требуется от восьми до десяти лет, чтобы пройти путь от стюарда до мастера ложи
Martin Parr / Magnum Photos

— Честно, мне нет дела до знаменитостей. Я предпочитаю обычных людей. У звезд слишком большое эго.

— Нет, никогда. Для меня гораздо важнее бокал приличного вина и плотный ужин в конце долгого дня. Это мои коллеги [по агентству Magnum] ездят по войнам. 
Мне, конечно, очень жаль украинцев и палестинцев — они страдают из-за безумия тиранов. Но я фотографирую обычную жизнь, которая в большинстве стран продолжается. И несмотря на все ужасы, которые нас окружают, я верю в хорошее в людях. 
Жители Пхеньяна. Северная Корея, 1997 год
Martin Parr / Magnum Photos

— Стало больше фотографов из разных стран, это хорошо. Например, к нам присоединилась замечательная Нана Хайтман, которая работает в Москве.

— Это новостное фото. Но и документальное тоже.
Субботняя распродажа во время цветочной выставки Королевского садоводческого общества в Челси. 2018 год
Martin Parr / Magnum Photos

— Не знаю, глупый вопрос. Я новости не снимаю. Слушайте, давайте закончим. Вы какие-то дурацкие вопросы задаете. 

— Правильно подумали. Упрямый и вредный. А как иначе?