В половине десятого утра в воскресенье, 19 октября, четверо неизвестных в масках проникли в здание парижского Лувра — одного из главных мировых музеев — и ограбили его. Воры унесли девять экспонатов из императорской коллекции, в том числе ювелирные изделия, принадлежавшие императору Наполеону и его жене Жозефине. 
Преступление, по словам министра внутренних дел Франции Лорана Нуньеса, определенно готовилось заранее, а грабители, как он считает, были профессионалами. Они подъехали к тому крылу Лувра, где шел ремонт, — там стоял грузовик с механическим подъемником. При помощи подъемника воры проникли на второй этаж, в «галерею Аполлона» — залы, где выставлены ювелирные изделия, принадлежавшие французской короне, в частности, Наполеонам. Преступники вскрыли окна болгаркой, попали в галерею и разбили стеклянные витрины с драгоценностями. «Би-би-си» пишет, что на месте сработала сигнализация, в зале в это время была смотрительница, но она поступила по инструкции — не вмешалась, а эвакуировалась и вызвала полицию. Грабители провернули все очень быстро, поэтому полиция приехала уже на пустое место преступления. Лувр в это время был открыт для публики. К десяти часам утра, когда стало известно об ограблении, музей закрыли, посетителей вывели. Полиция оцепила весь музейный комплекс — и проходившие мимо туристы делали селфи уже на фоне полицейской ленты.
Видео с камер наблюдения показывают, что воры с награбленным уехали на скутерах. Все ограбление заняло семь минут. Reuters сообщает, что на экстренной пресс-конференции в понедельник министр юстиции Франции Жерар Дарманен назвал ограбление «национальным унижением» и провалом служб безопасности.
«Кто-то смог у всех на глазах подогнать в центр Парижа грузовик с подъемником, выгнать людей из зала, украсть драгоценности и выставить всю Францию в унизительном свете», — сказал он. Министры культуры и внутренних дел решили потребовать от местных властей по всей Франции немедленно проверить безопасность культурных учреждений и при необходимости усилить ее. Министр культуры Рашида Дати заявила: «Мы слишком долго заботились в основном о безопасности посетителей, но не о безопасности произведений искусства».
Грабители унесли с собой девять произведений ювелирного искусства. Среди них драгоценное ожерелье, бриллиантовая брошь, две короны, серьги, диадема и другие украшения.
Как сообщает Le Parisien, одну из корон, принадлежавшую императрице Евгении, жене Наполеона III
, нашли на месте преступления — она была сломана. При этом в той же «галерее Аполлона» хранится наиболее ценный с ювелирной точки зрения камень — бриллиант «Регент» массой 140 карат, который считается одним из самых чистых и красивых бриллиантов в мире. Его преступники не тронули.
Похищенные ожерелье и серьги из набора с изумрудами императрицы Марии-Луизы. 14 января 2020 года, Лувр
Stephane de Sakutin / AFP / Scanpix / LETA

Похищенный гарнитур королев Марии-Амелии и Гортензии. 14 января 2020 года, Лувр
Stephane de Sakutin / AFP / Scanpix / LETA



Ответ на этот вопрос не так прост, как кажется. Министр культуры Франции Рашида Дати сказала, что экспонаты «бесценны», — и это не высокопарное заявление, а трезвая рыночная оценка, потому что правильный ответ — «нисколько».
Все произведения искусства в государственных музеях принадлежат национальному музейному фонду; это культурное достояние официально изъято с рынка, поэтому точная оценка невозможна. Легально их не купить и не продать, хотя подобные единичные случаи были: например, в 1920-х и начале 1930-х советская власть, нуждаясь в валюте на индустриализацию, продавала за рубеж шедевры из Эрмитажа
и других музейных коллекций. Однако такие случаи редки и связаны, как правило, с турбулентными временами в государстве и законодательной неразберихой.
Криминалист осматривает окно, через которое, как полагает Министерство внутренних дел Франции, в Лувр залезли грабители. 19 октября 2025 года
Gonzalo Fuentes / Reuters / Scanpix / LETA
Сегодня такой практики нет — музейные экспонаты обычно исключены из товарно-денежного оборота, их стоимость нельзя оценить. Подробно этот вопрос разбирала искусствовед Софья Багдасарова. Говоря об оценке произведений искусства сегодня, она уточняет, что «бесценными» становятся экспонаты только из государственных музеев («частные могут делать все, что хотят») и только в странах с «твердой этикой или законодательством».
Впрочем, совершенно точно можно говорить о культурно-исторической ценности экспонатов. Ожерелье, которое Жозефина де Богарне надела на свадьбу с Наполеоном Бонапартом, в историческом смысле ценнее, чем такое же ожерелье, принадлежавшее безвестной, пусть даже очень богатой даме. Это часть национальной истории — и именно потому его показывают в Лувре.
Точно так же ювелирное изделие, изготовленное крупным мастером, например Фаберже, поражающее изобретательностью и тонкостью работы, — более ценное произведение искусства, чем работа безвестного ювелира с бо́льшим количеством золота и камней.
Что могут сделать с награбленным?Украденные из музея произведения невозможно продать на официальном, «честном» рынке — сразу после кражи специалисты уже знают о ней и об украденных экспонатах; скорее всего, они тут же сообщат в полицию при попытке реализовать награбленное через них. Так что сделать это можно только подпольно — и судя по тому, что кражи из музеев не прекращаются, черный рынок продолжает играть свою роль.
Многие кражи совершаются по прямому заказу. В этом случае грабители приходят за конкретным предметом, который обещали передать заказчику. Этим человеком может быть богатый коллекционер, для которого коллекционирование перешло в манию — настолько, что он даже готов мириться с тем, что никому и никогда не сможет ни показать артефакт, ни рассказать о нем.
В другом случае, когда речь идет о не самых знаменитых произведениях искусства, грабители могут рассчитывать на сделку с антикварами — теми, кто не поймет, что вещь краденая, или закроет на это глаза. Но серьезные специалисты вряд ли пойдут на такую сделку: они, как правило, просматривают каталоги украденных вещей и нередко сами сигнализируют музеям и полиции о всплывшем на рынке экспонате. Так, в 2016 году после внутренней проверки музея «антикварный» отдел МВД обнаружил кражу более 220 экспонатов Эрмитажа (об этом — ниже).
Впрочем, эта практика не исключает, что на черном рынке могут существовать и «черные» антиквары, которые продадут краденое таким же «черным» покупателям.
Полицейские у строительного крана, с помощью которого воры залезли в Лувр. 19 октября 2025 года
Gonzalo Fuentes / Reuters / Scanpix / LETA
Третий способ сбыта связан именно с произведениями ювелирного искусства — для грабителей они могут быть просто увесистыми кусками золота или серебра с драгоценными камнями. Драгметаллы можно переплавить, камни извлечь и продать по отдельности.
Это самая страшная с точки зрения искусствоведа судьба для музейного экспоната — если произведение, отражающее свою эпоху и уникальное мастерство автора, будет уничтожено, а обломки продадут по цене лома. Все равно что картину Рембрандта сбыть по цене холста, на котором она написана. Но случается и такое.
Из музеев воруют регулярно. Бывали и более дерзкие случаи Самое громкое ограбление Лувра произошло в 1911 году: тогда технический сотрудник музея, стекольщик итальянского происхождения, украл самый известный экспонат — «Мону Лизу» Леонардо да Винчи. Он сам, работая в музее, поместил картину под стекло — и поэтому знал, как вскрыть эту раму.
К расследованию привлекли десятки лучших сыщиков мира: те поняли, что украсть мог только «свой», и скорее всего, не для продажи — картину, которая входит во все учебники по истории искусства, не продашь, — а из идеологических соображений. Когда через два с лишним года вора поймали, он заявил, что хотел вернуть «Джоконду» в Италию, потому что считал ее итальянским культурным наследием.
Украденная «Мона Лиза» после возвращения в музей. 4 января 1914 года
Roger-Viollet / Getty Images
Лувр переживал и другие кражи. В 1983 году из него украли рыцарские доспехи — их нашли только через 40 лет. А в 1998-м неизвестные похитили картину Камиля Коро «Дорога в Севр» — ее не нашли до сих пор.
Крадут, конечно, и из других французских музеев. Буквально за несколько дней до Лувра, в середине октября, неизвестные ограбили Музей естественной истории в Париже, откуда вынесли геологические образцы — золотые самородки. Только как лом их можно продать за 600 тысяч евро (о научной ценности воры вряд ли задумывались).
В первых числах сентября из музея Адриана Дюбуше в Лиможе также украли три экспоната — два старинных китайских керамических блюда и вазу; на черном рынке они могут стоить до 6,5 миллиона евро. А 14 октября французская полиция наконец нашла пять из семи ювелирных табакерок, похищенных год назад из парижского музея Коньяк-Же.
Ограбление, наиболее похожее на нынешнее луврское, случилось в 2019 году в Дрездене. 25 ноября грабители проникли в «Зеленые своды» — коллекцию драгоценностей, сокровищницу бывших саксонских курфюрстов. Предположительно, это были воры из главного берлинского криминального клана Реммо. Они проявили изобретательность и разделились на две группы: одна подожгла электрический щит неподалеку, отключив в музее свет и сигнализацию, другая сразу после этого взломала хранилище. В итоге украли 11 ценных предметов, включая ожерелья с бриллиантами, ордена и исторический меч; еще несколько экспонатов воры растащили по частям прямо на месте. Страховая стоимость похищенного — 114 миллионов евро. 
Следствие показало, что грабители готовились к преступлению заранее: подъезжали к музею на машине, чтобы осмотреть местность, и подпилили кованую решетку. Их поймали только через несколько лет, однако перед судом предстали лишь несколько обвиняемых — определенно, в краже участвовали и другие. Часть украденного удалось вернуть; судьба других экспонатов неизвестна. Специалисты опасаются, что их давно разобрали, переплавили и продали по частям — полностью дело до сих пор не раскрыто.
Сотрудник реставрационной компании работает над решетчатым окном «Зелёных сводов» в Дрездене. Эту решетку распилили во время ограбления. 27 ноября 2019 года
Sebastian Kahnert/ picture alliance / Getty Images

Пустые витрины после кражи из «Ювелирной комнаты» во время повторного открытия музея «Зеленые своды» в Дрездене. 30 мая 2020 года
Jens Meyer / AP / Scanpix / LETA



Не уникальна парижская кража и тем, что она произошла в разгар рабочего дня. Такое уже случалось, к примеру, в 2001 году в Петербурге — тогда из Эрмитажа похитили картину французского живописца XIX века Жана-Леона Жерома «Бассейн в гареме». Преступник ножом вырезал холст из рамы и унес.
Охрана не отреагировала, а смотрители заметили пропажу слишком поздно — когда на стене осталась уже только пустая рама. Искали «Бассейн» долго и безрезультатно. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский полагал, что картину могли украсть из-за «сексуальной озабоченности» (продать эрмитажную вещь невозможно, дело о краже слишком громкое) — на ней изображены обнаженные одалиски
. Ценность самой картины при этом не особенно велика: Жером был салонным живописцем не из первого ряда.
История закончилась удивительным образом: в 2006 году картину подбросили в приемную председателя КПРФ Геннадия Зюганова в здании Госдумы в Москве. Холст был в очень плохом состоянии: его хранили сложенным вчетверо, красочный слой потрескался и облез. Картина отправилась на реставрацию, а вора так и не нашли.
Ограбления, подобные нынешнему луврскому — когда в музей среди бела дня или под покровом ночи врываются неизвестные и срывают картины со стен или взламывают витрины с драгоценностями, — конечно, самые яркие и громкие. Но такие кинематографичные случаи происходят не очень часто, а главное — они наносят гораздо меньше ущерба, чем совсем другой тип музейных краж.
Самое страшное для институций, когда крадут свои же сотрудники — те, кто хорошо знает музей и может воровать годами, а то и десятилетиями. Подобные «предательства» заставляют музеи пересматривать работу охраны и серьезнее проверять персонал: в конце концов, именно такие случаи гораздо сильнее бьют по репутации.
Один из таких случаев произошел в 1980-е в Русском музее в Ленинграде. Неожиданно сотрудники узнали, что в собрании парижского Музея современного искусства (Центре Помпиду) находятся рисунки знаменитого авангардиста Павла Филонова. Этого не могло быть: наследники Филонова в 1977 году передали эти рисунки Русскому музею, они числились в музейном хранении. Расследование показало, что группа сотрудников музея несколько лет подряд воровала работы Филонова, заменяя их копиями, а подлинники продавала. Вернуть оригиналы удалось только в 2000-х.
Преступление могло бы так и остаться незамеченным, если бы не политические перемены в СССР: в эпоху горбачевской гласности на Филонова и других авангардистов начали обращать внимание, негласный запрет был снят. В противном случае эта «авангардная мазня» могла бы так и пылиться в запасниках — и никто бы не заметил пропажи.
Павел Филонов, «Головы», 1910 год
Fine Art Images / Heritage Images / Getty Images
Очень громким было дело о хищениях из Эрмитажа, обнаруженных после ревизии в 2006 году. Оказалось, что хранительница отдела истории русской культуры Лариса Завадская вместе с мужем и сыном (оба — историки) с середины 1990-х выносила из музея подведомственные ей предметы — всего более 220. В основном это был русский антиквариат XIX—ХХ веков: украшения, посуда, вазы, табакерки. Не выдающиеся шедевры, но вещи с историей. Завадские сбывали их в ломбарды и антикварные лавки.
Когда обнаружились пропажи, начался скандал — и некоторые антиквары стали сами обращаться в полицию, чтобы сообщить о подозрительных вещах. Лариса Завадская умерла во время следствия, ее муж Николай получил пять лет тюрьмы. После этого дела Эрмитаж решил обратить внимание на внутренние процессы: до этого фонды проверялись еще в 1970-х и учет велся беспорядочно. Одновременно с этим сотрудники музея получали копеечные зарплаты: известно, что семья Завадских жила в коммунальной квартире и все деньги от краж у нее уходили в основном на бытовые нужды и лекарства.
В 2015 году в том же Эрмитаже обнаружилась еще одна пропажа — исчезли гравюры и фотографий XVIII—XIX веков из научной библиотеки музея. Вор просто выдирал иллюстрации из книг и уносил в папке со своими бумагами. Подозреваемого — тоже научного сотрудника — быстро нашли, часть похищенного оказалась у него дома, а часть — у антикваров.
Кражи из музеев так же неизбежны, как ограбления банков или ювелирных магазинов. При этом уберечься от внешних врагов всегда проще, чем от внутренних. Но едва ли новые меры безопасности смогут полностью застраховать музеи от таких преступлений.