В российский прокат вышел фильм «Арман» — режиссерский дебют норвежца Хальвдана Ульмана Тёнделя, внука Ингмара Бергмана. Все рецензенты упоминают сам факт этого родства, но только молодой постановщик не стремится повторять приемы знаменитого родственника — разве что абсурдность самой ситуации, легшая в основу сюжета, могла бы быть использована и Бергманом. Элизабет узнает, что ее шестилетний сын Арман мог изнасиловать ровесника в школьном туалете. Но случилось ли это на самом деле — не до конца ясно. Ситуация оказывается настолько шокирующей, что взрослые, пытаясь ее решить, сами начинают превращаться в детей. Подробнее о картине рассказывает кинокритик Антон Долин

В неформальном состязании за звание самого странного фильма года «Арман» легко бьет «Империю» Брюно Дюмона и даже «Виды доброты» Йоргоса Лантимоса. Возможно, потому, что норвежец Хальвдан Ульман Тёндель — режиссер-дебютант, а причуды Дюмона и Лантимоса знакомы зрителям давно.
Но еще и потому, что Тёндель обходится минимумом средств, превращая стандартный жанр «проблемной драмы о школе» в нечто неописуемое. Критик Variety употребил по отношению к «Арману» уместный, хоть и непереводимый эпитет «head-scratching» («затылкочесательный»?). Такой фильм проще заклеймить как неудавшийся — так поступили многие рецензенты, — чем понять и объяснить. Несмотря на это, в Каннах «Арман» был удостоен «Золотой камеры» за лучший дебют, а также получил награду Европейской киноакадемии в категории «Открытие года».
В первых кадрах мы видим машину, на всех парах несущуюся вперед. За рулем молодая женщина, встревоженная не на шутку. По дороге она куда-то звонит, пытаясь выяснить детали какого-то инцидента. Следующая сцена вносит ясность. Элизабет ждут в школе, где учится ее сын Арман. Директор, завуч и классная руководительница нервно решают, кто из них объявит матери дурные новости. Разумеется, неприятную миссию скидывают на юную учительницу. 
Неловкое объяснение, однако, начинается не сразу, а после явления родителей другого мальчика — Юна. Запинаясь от неловкости, классная рассказывает, что случилось: мальчики повздорили из-за того, что Юн хотел играть не с Арманом, а с другим приятелем. Тогда Арман отвел Юна в школьный туалет и там изнасиловал. Обоим детям по шесть лет. История звучит совершенно невероятно, и никто не может сказать с уверенностью, случилось ли это на самом деле или было выдумано. На всякий случай ни полицию, ни врачей пока не вызывали.  
Завязка обещает тяжелую и манипулятивную драму о травмах, насилии над детьми, ответственности взрослых и прочих важных проблемах. Ничуть не бывало. Во-первых, ни Армана, ни Юна мы на экране вплоть до последних сцен не увидим. Во-вторых, линия между истиной и ложью в течение действия будет не формироваться, а стираться: постепенно раскрывая драматичное прошлое героев, режиссер, он же сценарист, запутает аудиторию окончательно. Возникнет даже подозрение, уж не издевается ли он.
В-третьих, для столь трудной и табуированной темы, как сексуальное насилие над детьми, в «Армане» многовато юмора. В одном из лучших эпизодов Элизабет, загнанная в угол смутными обвинениями и подозрениями (она ни на секунду не верит в виновность сына), неожиданно начнет смеяться. Она будет хохотать и никак не сможет успокоиться. Трактовать это зрителю придется самостоятельно: истерика, вызов, презрение ко всему этому дутому инциденту — или автор попросту глумится вместе с героиней над серьезными, озабоченными выражениями наших лиц? 


RIGA IFF (Riga International Film Festival)
Самое время упомянуть, что дебютант Тёндель — сын писательницы Линн Ульман, а также родной внук Ингмара Бергмана и его многолетней музы, выдающейся актрисы Лив Ульман. Это, конечно, западня. Сравнивать с дедом его норовят в каждой статье, призы в Каннах лишь ухудшают ситуацию.
Но протест против неизбежных и ленивых параллелей — важный драйвер для самого Тёнделя. Его режиссерская манера чрезвычайно индивидуальна и основана на сверхкрупных планах, медитативном симбиозе персонажей с интерьерами и тщательнейшей работе над звуком, шокирующим резкими контрастами. Сценарный же дар явно подпитывается не доскональным знанием психологии, как у Бергмана, а нигилистическим отрицанием нынешнего культа человеческой хрупкости. Если что их и объединяет с дедом в творческом смысле, то родство с драматургией Августа Стриндберга, в равной степени психолога, социолога, символиста и предвестника театра абсурда. 
Подобный материал требует особенного типа актерской игры. Необходимо убедить публику в том, что перед нами живой человек, сплетенный из противоречий, секретов и мотиваций, в которых не каждый решается себе признаться, — а потом одномоментно разрушить иллюзию визуальной или музыкальной абстракцией, уводящей действие предельно далеко от любого реализма. В «Армане» прекрасный состав исполнителей, но лидирует среди них невероятная Ренате Реинсве («Худший человек в мире», «Другой человек») в роли Элизабет.
Ее героиня — мать-одиночка, чей муж погиб во время трагического инцидента, но также известная актриса, вынужденная совмещать карьеру с воспитанием ребенка. Вместо того чтобы вызывать сочувствие и понимание как растерянных учителей, так и зрителей, Элизабет внезапно начинает исполнять в коридорах школы авангардный танец, к которому чуть погодя подключится уборщик со шваброй. В кульминации еще более сложный хореографический этюд вместе с ней исполнит кордебалет испуганных родителей, точно так же озадаченных случившимся с Арманом. 
В самые неподходящие моменты в школе начинают раздражающе громко звучать сигналы тревоги: какой-то датчик испортился и его никак не могут починить. Лучшего саундтрека для картины не придумать, хотя и оригинальная музыка Эллы ван дер Воуде чрезвычайно выразительна. Кинематограф для Тёнделя не разговорное, а визуальное и звуковое искусство, имеющее дело не с увлекательными историями (хотя скучным «Армана» точно не назовешь), а со смутными, таинственными, невербализуемыми материями. Пожалуй — сдадимся стереотипу, — в этом молодой режиссер и вправду близок к сюрреалистическим фильмам Бергмана периода расцвета, таким как «Час волка», «Молчание» или «Персона». Близок не стилистически, но концептуально.
С подкупающим радикализмом Тёндель опрокидывает этические нормы современного европейского кино, только устоявшиеся после революции #metoo. Жертве всегда нужно верить, насилию давать бескомпромиссный отпор — с этим трудно поспорить. Но как быть, если фигуранты — шестилетние дети? Вернуться к дремучему ветхозаветному тезису о первородном грехе? Или, наоборот, отказаться от упрощающих протоколов — и осознать ограниченность наших представлений о мире? А заодно — тщетность попыток объяснить поступки людей их травматическим детством или прошлым? Но за что же в этом случае цепляться? Жители благополучной Норвегии с комичной растерянностью пытаются остаться хорошими во всем и для всех, и это неминуемо упирается в отрицание самой человеческой природы. Ответственные взрослые внезапно оказываются похожими на беспомощных шестилеток. 
В изумительной сцене ближе к финалу над школой начинается сильный ливень, и все персонажи один за другим выбегают под него с таким же нетерпением, с которым обычно принято скрываться от непогоды. Это похоже на коллективное крещение для какого-то иного этапа существования, где придется смириться с утратой невинности и учиться жить заново. Но неведомую новую реальность «Арман» тоже оставит за кадром.