В конце мая в телеграме появился канал «Прошмандовцы российской эмиграции». Его создатели призывают женщин анонимно присылать имена и фотографии мужчин, которые применяли к ним насилие или вели себя неэтично
. Авторы сразу же заявили, что публикуют «сплетни», и отказались брать на себя ответственность за достоверность информации. «Скрины и фотографии можно подделать, переписку можно удалить у двоих, мы не осинтеры
и не детективы. Поэтому пруфы — необязательное условие для публикации. Вы сами решаете, верить или нет», — написали они. Меньше чем за неделю на канале появились истории десятков мужчин, к моменту выхода этого текста на него подписались 27 тысяч человек. Спецкор «Медузы» Лилия Яппарова через бот канала связалась с теми, кто называет себя его администраторами. Они отказались раскрыть свои имена и отвечали письменно. Мы незначительно отредактировали их ответы, целиком сохранив смысл.


Я давно хотела что-нибудь подобное сделать, а на кейсе [Михаила] Плетнева
поняла, что «если не сейчас, то когда». Написала админке-2, она поддержала идею, и [мы] создали канал. Вообще не ожидали, что он так выстрелит.
Я тоже была шокирована кейсом Плетнева, так как косвенно знала его и по своему опыту странного взаимодействия с парнями из эмигрантских кругов. Подумала, что было бы правильно предупреждать о таком других девушек заранее.

Мы девушки, эмигрантки. Уехали из России после начала полномасштабного вторжения.
Мы рупор женской боли и ярости. Мы даем женщинам выговориться анонимно. Мы публикуем не только [сообщения про] абьюз и всякую жесть, но и бытовые ситуации типа гостинга
. Мы ведем базу возможно опасных или просто неприятных типов. Женщины могут читать и делать выводы.
Кстати, половина наших подписчиков — мужчины. Надеемся, что они все читают и видят, как у женщин болит. И что им стыдно за то, как они сами поступали.

Мы не раскрываем свои личности никому. Все могут проболтаться.

Конечно, сталкивалась. А кто нет? Моя мотивация — это энергия внутри меня.
Конечно. Мне кажется, что вообще сложно найти девушек, которые это не проживали.

Потому что люди в эмиграции теряют почву под ногами, многие начинают больше пить, употреблять наркотики. Нет близких рядом, сложности с языком, непонятно, куда идти в случае беды. Мужчины это понимают и пользуются уязвимым положением девушек.
Также девушки часто просто не знают, куда обратиться и что в этой стране уголовно наказуемо.

Никак не раскручивали. Рассказали паре подруг, они рассказали своим знакомым девушкам, подключилось сарафанное радио и мигрантские чаты — и ссылка ушла в твиттер и телегу. И вот у нас 20 тысяч подписчиков за пару дней.

Переписки, совместные фото, переписки с друзьями, где упоминается герой слива. Фотографии травм и справки. Публикуем мы не все, так как часть материалов может нарушить анонимность пострадавших — [в таких случаях] спрашиваем согласие.

Иногда сразу понятно, что пишут тролли или провокаторы, — это мы пропускаем. Один раз смогли верифицировать слив на политического блогера. Нам даже прислали в качестве пруфа переписку с ним, но мутную совсем. И у нас везде уши. Так что мы за две минуты выяснили, что аватарки как на [присланном нам] скрине у него никогда не было. И не опубликовали. Повезло ему.
Однако все проверять нереально. Мы не журналисты и не детективы, у нас нет таких скиллов. Тут либо не делать канал вообще, либо делать так. Если про вас опубликовали неправду, можем предложить вам написать в своих соцсетях, что «сплетницы прошмандовцев» все врут. Или ничего не делайте. Даже про насильника Плетнева все равно забудут через полгода.

Не можем утверждать, что мы уже не попались на провокацию. Видели в твиттере, как кто-то хвастался, что прислал нам фейк, а мы запостили. Это было дополнение к посту про белградского мошенника, который украл у девушек много денег. Нам присылали скриншоты переписки, где он вертится как уж на сковородке, [отвечая] на вопрос про деньги. Жалкое зрелище. Его сейчас обсуждают в местных чатах, и пока факты подтверждаются. Если остальные два поста настоящие, то лошпед из твиттера своим пранком помог мошеннику.
Гарантий, что не опубликуем по незнанию заказ Кремля, не даем. Для нас все мужчины равны, и проводить сложных расследований мы не можем — и не будем — ни для кого. Но опять-таки мир эмигрантов маленький, и про пару ситуаций, [опубликованных у нас] в канале, мы, например, слышали лично.

Мы админим анонимную доску объявлений. Если кто-то оболгал человека по приколу или со злым умыслом, это его ответственность. Мы либо переживаем, что обвинят невиновного, либо работаем. Держите в голове, что любой пост может оказаться неправдой.
Смешно смотреть, как мужчин в интернете корежит от нашей редакционной политики. Но мы не про обслуживание вселенской справедливости. Почему от женщин всегда этого ждут? 

Ценность канала определяют женщины, которые его читают и присылают нам сливы.

Тем, что мы шеймим мужчин.

Если насилие женщины по отношению к женщине, то может быть. Если к мужчине, то не наша тема. Мужчинам ничего не мешает создать свой канал и публиковать там только проверенную лучшими детективами планеты информацию, как они требуют этого от нас.

Нет ни желания, ни времени это делать. Пусть комментируют у себя в инстаграмах.

Один из героев сразу нескольких постов обрывал нам бот с требованиями удалить их. Мы [в этих постах] начали с гостинга после секса, а закончили — пока — харассментом на кинки-пати. [Он] настойчиво просил с [якобы] женского аккаунта дать ему аккаунт девушки, которая его слила.
Другой мужик писал, что подает на нас в суд. Паш, не сдавай нас!

Пока слышали только, что одна девушка отменила свидание после нашего поста.

Я каждый раз открываю бот и думаю, как же у женщин наболело и какие мы все беззащитные перед системой, где жестокость и насилие нормализованы. Проект так залетел, потому что был запрос. Если в обществе был запрос на наш формат, значит, другие методы защиты не работают. Не вижу здесь пространства для обсуждения этичности нашей работы.

Я не легалистка, мне все равно.
Бить и насиловать женщин и не иметь за это наказания даже в формате общественного осуждения так-то тоже не сильно законно.

Про связи с ФБК и ФАС — это были открытые данные
. Мы никого не деанонили. Мужчины, аффилированные с оппозицией, просто могут держать свои причиндалы в штанах — и проблем не будет.

Конечно, боимся. За такой канал мы можем и по голове в темном переулке получить.

Думаем создать запасной на случай блокировки, но пока этого не сделали. Скорее всего, быстро наберем подписчиков на новом, если заблокируют старый и мы захотим продолжать.

Такой функции, насколько нам известно, нет.

Пранк вышел из-под контроля. Позавчера я ложилась спать и подумала, что завтра, может быть, добьем до десятки. Вчера (2 июня, — прим. «Медузы») было 15 тысяч [подписчиков] уже. Думаю, в какой-то момент нас заблокируют или популярность спадет. Пока работаем, а дальше видно будет.
Мне кажется, что такой рост канала уже показал, что запрос есть — и женщины не ощущают себя безопасно, даже уезжая в страну, где с правами человека все получше. Да, заблокировать нас могут, но этот запрос все равно останется.

Никакую.

Шутим, что ждем письма от «Авиасейлс». Не видим ничего плохого в том, чтобы зарабатывать на унижении мужчин, но не знаем, что мы могли бы рекламировать. Это могли бы быть близкие нам по этике проекты, но такие за рекламой в анонимные каналы не приходят. Видели в твиттере, что один сервис доставки интересовался, как купить у нас интеграцию. Пусть даже не пытается, госконторам точно без шансов.

Нативку сервиса «Ясно» и вообще другую нативную рекламу я бы не поставила, а рекламу «легендарной финки НКВД»
 — может быть.
—  О да!

Беседовала