Как Статкевич перестал считать белорусов «неполноценной нацией»Николай Статкевич родился в 1956 году в деревне Лядно Минской области. Его родители были учителями: отец преподавал историю, а мать — русский язык и литературу. Оба деда будущего политика были убиты в советское время; один из них погиб в НКВД в 1937 году, а второго застрелили немцы во время Великой Отечественной войны.
Статкевич выбрал военную карьеру — по его словам, потому что не хотел становиться «сотрудником какой-то конторы, от которого ничего не зависит». В 1970-х он закончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище и несколько лет служил в Мурманской области. Отправляясь туда, он взял с собой книги на белорусском языке. Политик рассказывал, что у него еще в школе проснулось национальное чувство, но уроки истории оставляли гнетущее впечатление о белорусах как о «неполноценной нации», и он только в армии начал по-настоящему знакомиться с белорусской культурой и историей.
«Затем, когда началась перестройка и гласность, информация пошла уже сплошным потоком. Появилась гордость за то, что принадлежишь к белорусскому народу. Одновременно появилось и возмущение из-за того, что все это держалось столько лет под запретом и нашим народом так грубо манипулировали. А я такой человек: если что-то знаю и чем-то недоволен, то должен это изменить», — признавался Статкевич.
В 1980-х Статкевич вернулся в Минск, чтобы поступить в адъюнктуру (военную аспирантуру). Тогда же он начал говорить на белорусском языке — сначала только с женой и друзьями, поскольку «в советские времена это было страшной тайной». Когда распад СССР был уже близок, Статкевич пришел к выводу, что армии союзных республик необходимо разделить, иначе может начаться гражданская война. В 1990 году он опубликовал две статьи о необходимости создания белорусской национальной армии, но никто из политиков их не заметил. Тогда Статкевич решил стать политиком сам.
Как Статкевич добивался создания национальной армии — а потом был уволен из нееОн присоединился к социал-демократам. Сначала подпольно, потому что, как и любой советский офицер, состоял в КПСС. Но после штурма телебашни в Вильнюсе
Статкевич вышел из коммунистической партии.
В августе 1991 года он отказался подчиняться ГКЧП. В дни путча Статкевич объявил о создании надпартийного «Белорусского объединения военнослужащих» (Беларускае згуртаванне вайскоўцаў, БЗВ) — и по радио призвал солдат и офицеров Белорусского военного округа не подчиняться приказам путчистов. «Я прекрасно понимал, на что иду, тем более, что у меня подрастали две дочери. Но одновременно со страхом за близких было ощущение какого-то счастья: я сделал все, что мог», — вспоминал политик.

Марш БЗВ в 1993 году

Армия независимой Беларуси была создана в 1992 году. Но год спустя подполковника Статкевича, которому оставался месяц до защиты докторской диссертации, уволили в запас «за дискредитацию высокого звания офицера». Это произошло из-за того, что он выступил против присоединения Беларуси к Договору о коллективной безопасности. Его условия предполагали, что белорусских военных могут отправить в «горячие точки» в других странах СНГ. В итоге Минск принял договор без этого пункта, но Статкевичу это стоило военной карьеры. В 1995 году он ушел и из БЗВ, которое еще через пять лет закрылось.
Как Статкевич отказался от помилований и депортации из БеларусиС Александром Лукашенко Статкевич познакомился еще до распада СССР, в 1991 году, когда тот был депутатом белорусского парламента. После победы Лукашенко на президентских выборах в 1994 году Статкевич сначала решил его поддержать, но быстро перешел в оппозицию. В 1996 году он устроил митинг против расширения полномочий президента, а в 1999-м — «марш свободы» против объединения Беларуси с Россией, в 2004-м — акции против отмены ограничения на количество сроков для Лукашенко, а в 2010-м был одним из лидеров «Плошчы», массовой акции после президентских выборов.

«Марш свободы» в 1999 году
Charter97video
Та акция закончилась для Статкевича пятилетним сроком. Он отказался просить Лукашенко о помиловании, но в 2015 году тот сам освободил его досрочно в рамках очередного сближения с Западом. Статкевич объяснил, что не подавал прошение о помиловании, поскольку для этого нужно признать вину. «Морально было очень непросто, но надо было держаться и сопротивляться. Я не мог бумажку написать с просьбой о помиловании, ведь тогда получается, что десятки тысяч людей, которые со мной вышли на площадь, тоже преступники», — сказал он в интервью «Медузе».
В 2020 году Статкевичу не дали встретить президентские выборы на свободе. Он был задержан за несколько месяцев до них, в мае 2020-го, когда шел на предвыборный пикет Светланы Тихановской. Спустя полтора года его осудили по обвинению в организации протестов вместе с ее мужем, блогером Сергеем Тихановским. Статкевич получил 14 лет особого режима. Он сидел в одиночной камере, без связи с внешним миром и, по рассказам, перенес инфаркт и несколько раз — коронавирус.
11 сентября 2025 года Лукашенко снова помиловал Статкевича и вместе с еще более чем 50 освобожденными политзаключенными решил депортировать его из Беларуси в Литву. Но политик наотрез отказался покидать страну. Как рассказали другие освобожденные, он «выбил» дверь автобуса, в котором их привезли на пограничный переход, и вышел со словами «Я еще повоюю!» Статкевич несколько часов просидел на нейтральной полосе между Беларусью и Литвой, отказываясь пересекать границу.

«Было несколько попыток его уговорить: и американские дипломаты, и жена, и еще какая-то женщина. Мне дали пять минут, это была последняя попытка. Завели туда, это происходило в Беларуси, на погранпереходе. Он отказался. Он считает, что Лукашенко не решает его судьбу. Он будет находиться там, где хочет, и плевать он хотел на „вашего колхозного лидера“. Он хочет находиться в Беларуси», — передал слова Статкевича его соратник Евгений Вильский.
По его словам, когда окончательно стало ясно, что Статкевич не передумает, его забрали люди в масках. Где он сейчас, неизвестно. Белорусский пропагандист Юрий Воскресенский заявил, что ему неизвестно местонахождение Статкевича, но если он в Беларуси, то его вернут за решетку: «Если он пошел в сторону Литвы — его подобрали литовские пограничники. Если он пошел в нашу сторону — то его подберут наши пограничники. Но он поедет [назад] отбывать наказание, потому что он явно отказался от помилования».
Почему Статкевич не сдается уже 30 летСтаткевич — один из самых принципиальных представителей белорусской оппозиции, который не стеснялся критиковать коллег-политиков из Беларуси и Европы, если ему казалось, что они идут на компромиссы с Лукашенко. А еще он убежденный сторонник уличного протеста, считающий, что при отсутствии свободных выборов это единственный рычаг давления на власть.
Николай Статкевич на митинге в Минске 17 февраля 2017 года
Vasily Fedosenko / Reuters / Scanpix / LETA
В биографии на официальном сайте Статкевича есть такая строчка: «Организовал и возглавил более 30 многотысячных демонстраций в защиту независимости и суверенитета». Журналист Александр Федута, который работал в первой администрации Лукашенко, говорил, что Статкевич не только выводит людей на улицы, но и «до конца остается во главе колонны».
Эта принципиальность, однако, не помогла Статкевичу ни найти много друзей в оппозиции (в одном из интервью журналист прямо говорил ему, что у него репутация «немного обезбашенного, без тормозов»), ни завоевать особенную популярность среди избирателей (из-за противодействия властей он смог принять участие только в одних президентских выборах, в 2010 году, — и занял на них восьмое место из десяти).
Тем не менее, Статкевич остается одним из самых несгибаемых противников Лукашенко — и единственным за последние годы, кто решился дать ему отпор, оставаясь при этом в Беларуси. Его демарш на границе стал, пожалуй, самой громкой акцией белорусской оппозиции с тех пор, как были подавлены протесты из-за выборов 2020 года и из-за участия Беларуси в российско-украинской войне.
Николай Статкевич на акции у Центральной избирательной комиссии в Минске 14 мая 2020 года, за три месяца до президентских выборов, которые вызвали самые массовые протесты в истории Беларуси
Sergei Grits / AP / Scanpix / LETA
«Лукашенко всегда показывал, что может растоптать достоинство любого человека. Он мог любого унизить, но тормозок случился в моем случае. Даже для людей, которые меня не поддерживают, я пример: „А, этот его сделал. Хоть один, да сделал“. Но это и большая ответственность, я же как последний самурай», — смеялся оппозиционер в интервью «Медузе» десять лет назад.