Блогер и певица Инстасамка (Дарья Зотеева) дала большое интервью Ксении Собчак. Оно вышло на ютьюб-канале «Осторожно: Собчак» 27 октября. Одной из ключевых тем трехчасового интервью стало противостояние Инстасамки с двумя российскими артистками Дорой (Дарьей Шихановой) и Мэйби Бэйби (Викторией Лысюк). В ходе беседы 24-летняя Инстасамка рассказала, что она выросла на песнях двух этих исполнительниц, а также предположила, что ими, как и некоторыми другими российскими артистами, манипулирует тайное правительство. Публикуем расшифровку лишь некоторых моментов из беседы Собчак и Инстасамки.

О доносе на Дору и 
— Да, Ксюш, да.

— Это не просто биф
.

— Смотри, это очень интересно. Я отвечаю только ее ударами
, ничего нового я не придумывала. Вернемся к посту, я все-таки подчеркну: с датами я правда напутала, когда Дора это исполняла, это правда дезинформация дичайшая.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Типа, знаешь, есть толерантность…

— Во-первых, я, конечно, непосредственно обращалась в первую очередь к девочкам и аудитории.

— Я спрашиваю у людей, почему так? Я задаю просто вопросы, ребят. Вопрос в пустоту, почему это происходит? Смотрите, ребята…

— Я тебе сейчас обсосу все это, донос, почему это так, почему именно такая форма. Я хочу вернуться в тот момент, когда я села готовиться к диссу [с Мэйби Бэйби] и я зашла на [заглушено]. И я подумала, что мне не так интересно, что она делает сейчас, мне интересно, с чего она начинала. Ксюш, девочка работает проституткой, Вика Лысюк [настоящее имя Мэйби Бэйби] работает проституткой на веб-каме в один год, в следующий год она уже собирает стадионы в России.
Очень интересный факт. Все, что я тебе говорю сейчас, я тебе никаких доказательств не приношу, я приношу очень много вопросов, совпадений, из которых мы сейчас что-то слепим.
Вопрос: где она начала работать, с кем она начала работать? Это был лейбл Rhymes Music. Он до сих пор существует. На нем выпускался Фейс, Моргенштерн. Также сейчас там находятся Мэйби Бэйби и Дора. Послушай, Ксюш, я захожу в эти тексты и понимаю, я вспоминаю, что я слушала. И я понимаю, почему я [подростком] слушала Мэйби Бэйби, потому что она попала в те самые точки. И я подумала сейчас, уже взрослой головой, что это за нейролингвисты там сидят такие, пишут эту музыку, где просто, Ксюш, несколько слонов: это суицид, это шутинг в школах, это инцест. У нее есть треки про то, что «братик хочет больше», хочет, но не может. Это опасные какие-то действия, ну, как бы транспортировка оружия.

— Я тебе сейчас расскажу. Я не знаю, с чем это связано. Я тебе просто говорю, что вот у меня есть такие совпадения интересные, и я не знаю, что делать.

— Ну как может так случиться, что все так вместе собирается в один механизм, где девушка поет про то, что она придет и подорвет школу, взорвет к чертям физкультурный зал. Может быть, она, хотела…

— Хорошо, я тебе расскажу про последствия тех рамок, которые мне раздвинули. Падает самолет. 2016 год, мне 16 лет, падает самолет или горит кинотеатр. А тем временем Фейс поет: «Ваня, выходи, пойдем кого-нибудь порежем, побухаем». Ну, то есть, э-э, какие-то песни, да, у него были хорошие песни, но у него были еще такие странные песни. Падает самолет, я выкладываю, говорю: «Ребят, что вы тут сидите все разнылись? Хватит свои свечки ставить на аватарке, вы просто живите дальше». Что происходит вообще? Я в 16 лет это говорю. У меня понизилась планка ценности человеческой жизни.
О защите России
— Знаешь, в то время, когда такие как Дора и такие как Мэйби… Послушай, вот сейчас, если я обернусь в русский флаг, ты меня выгонишь и скажешь мне вообще: «Иди нахер отсюда, хочешь свое сказать мнение, иди на митинги. Еще раз я этот кринж увижу, я закончу интервью». Ты бы так сказала, если бы я обернулась?

— Отлично, Ксюш. Смотри, ситуация: 2023-й или, когда началось СВО
, а концерт Доры или концерт Мэйби Бэйби. Русские ребята в России на концерте у русского артиста поднимают русский флаг и кричат «Россия!». В эту же секунду выходят секьюрити, просто какие-то амбалы, скручивают этих ребят и выводят. И Дора (нет, чтоб просто как-то сгладить ситуацию) говорит: «Послушайте сюда, если я еще раз увижу этот кринж, я остановлю концерт, вам это надо?.. Если вы хотите показывать свою позицию, идите на митинги». Ксюш, у нас вообще-то просто за одиночные пикеты людей пакуют и увозят. То есть она сейчас людям говорит: «Идите и вас просто упакуют за это». И здесь, Ксюш, это меньшее, что я могу сделать для России, чтобы показать свое уважение — это написать русские с большой буквы. Понимаешь?

— Мм, ну, потому что люди не видят в этом ничего такого, что делают девочки. А я со стороны индустрии очень много про них знаю. Я все про них знаю, что они делают и с кем они работают.

— Меня это задело, потому что я русский человек с русским паспортом, потому что я здесь росла. Я на этом языке познакомилась со своим мужем. И мне не нравится, когда почему вот, Ксюш, смотри, у меня была такая же ситуация, случилась СВО
, я понимаю, что люди сейчас будут вытаскивать плакаты, что-то как-то провоцировать, пытаться использовать. Может быть, какие-то люди будут пытаться использовать мой концерт как какой-то буфер, да, на какую-то ситуацию. И я перед входом забираю у всех плакаты любые, даже где написано: «Даша, ты лучше». Понимаешь, чтобы сгладить углы именно в этот момент.

— Русские флаги я не забирала. Я забирала просто плакаты.
О тайной «паутине», влияющей на российских артистов— Ее музыка
 — это и есть ее поступок, ее музыка — это и есть ее деятельность. И мне стало интересно, кто пишет эту музыку, кто ей помогает, кто занимается этим всем, с кем они фитуют, с кем они коллаборируются.

— Да.

— Ну, дестабилизация общества, да.

— Ну, типа, да.

— Нет, я думаю, что есть какой-то паук в этой паутине, в этой сетке, который за… Я не знаю, кто за это платит, но я вижу определенные закономерности и случайные просто совпадения, которые, мне кажется, их уже так дохрена, что это просто уже не случайность.

— Я не знаю.

— Есть.

— Нет, Ксюш, я тебе… Ты знаешь, вот ты первый человек…

— Нет, это точно, я думаю, не один человек. Я думаю, что это…

— Ну нет, Оксимирон — это просто актер.

— Он выполняет всё, что дают ТЗ [техническое задание] сверху.

— Я не знаю, Ксюша, я не знаю, откуда приходит такое конченное ТЗ.

— Я понятия не имею, Ксюш. Это надо у девочек спросить.

— Да. А есть пешки.

— Нет, я не думаю то, что Spotify здесь как-то замешан. Я думаю, что Spotify просто им выделяет промоушн хороший, а то, что они уже делают, они делают через свои песни.

— Да, у которых очень много денег.

— Ну, через гранты, я так полагаю, через какие-то прокладки, через что-то.

— Делали грязь!
<…>

— Ксюш, я сейчас удаляю всю эту музыку. Мне сейчас за нее очень стыдно. Я сейчас просто альбомами это все удаляю.

— В отличие… Я хочу сказать… А Мэйби Бэйби прямо сейчас зарабатывает деньги с трека про братика, про инцест, про то, что я взорву школу. Мне кажется, она не знает, что такое 1 сентября в Беслане. Мне кажется, Вик, тебе стоит посмотреть, что это такое, и удалить уже нахуй из площадок это дерьмо.
Об «иностранных агентах» и Екатерине Мизулиной
— Нет.

— Потому что они очень хорошо строят из себя хороших, порядочных ребят, но я развидеть их действия больше не смогу. У них может быть потрясающая музыка при этом.

— Кому-то можно, кому-то нельзя.

— Если она считает, что это окей, она это сделала.

— Я не хочу говорить что-то в ключе Мизулиной, что это не окей. Ну, честно, правда, Ксюш, будем давай честны.

— Ну, с девочками у нас случился такой конфликт, что вывалилось все в публичное поле, и девочки обсуждали мой контекст именно моей музыки. Я подумала: «Почему я не могу обсудить контекст их музыки?»
О свободе
— Мм-мм. 50 на 50. Я думаю, ты понимаешь, о чем я говорю. 50 на 50.

— Мм. Напуганная кем?

— Возможно, я через несколько лет буду смотреть на это все по-другому. Но сейчас я понимаю, что я, возможно, во многом не права, но я знаю, что во многом пиздец как права.