В конце 1930-х годов евреи Европы, объект геноцида, не имеющего прецедента в мировой истории, были охвачены страхом и отчаянием. За ними охотились нацисты и их сообщники. У евреев оставались недели, возможно, дни, чтобы убежать. Посольства закрывали свои двери, страны, включая Канаду, закрывали свои границы. Евреи стали беженцами, не имеющими гражданства.
Как открытый порт, Шанхай был одним из тех немногих мест, куда они могли прибыть в поисках спасения. В результате примерно 23 тысячи еврейских беженцев обрели здесь дом, живя в оккупированном японцами Шанхае до его освобождения 3 сентября 1945 г., в конце Второй мировой войны. Когда Леунг Батт, молодой офицер разведки национальной революционной армии Чан Кайши, получил приказ от своего правительства сделать все возможное для спасения евреев, он немедленно приступил к выполнению этой миссии, прилагая все свои силы. Леунг смог спасти свыше 5000 человек от гибели в Холокосте, обеспечив им безопасное прибытие в Шанхай.
Скорее всего, он тесно сотрудничал с доктором Фенг Шанг Хо, китайским генеральным консулом в Вене с 1938 г. по 1940 г. Подвергая невероятному риску себя и свою семью, д-р Хо выписывал от руки визы, которые позволяли евреям бежать в Шанхай, где они жили в безопасности до конца войны. Правительством Израиля он посмертно был признан Праведником мира.
Недавно на выставке в Харт-Хаусе университета Торонто рассказывалось о евреях, которые, покинув оккупированную нацистами Европу, нашли спасение в Шанхае. Экспонаты выставки давали представление о непростой еврейской общине, которая сформировалась в результате этой иммиграции. Израильский консул Д. Дж. Шнейвейс поделился воспоминаниями о времени, которое он провел в Пекине в качестве заместителя посла Израиля в Китае с 2006 г. по 2009 г. Он сказал аудитории: «Мой отец покинул Германию после Хрустальной ночи и сбежал в Австралию. Он вполне мог попасть в Шанхай».
Когда гитлеровская армия захватила Чехословакию в 1940 г., Анка Вотики, двадцатипятилетняя мать двоих детей, проехала полмира, пока добралась до китайского порта Шанхай. Она пишет об этом в своих мемуарах «Стуча в каждую дверь», опубликованных Фондом Азриэли.
Жизнь была относительно комфортной для еврейских иммигрантов – синагоги, еврейская газета, кафе... пока не случился Перл-Харбор. «Мы испытывали постоянное чувство незащищённости после атаки на Перл-Харбор», - пишет она. Японские власти приказали евреям переместиться в гетто. «Это было как гром среди ясного неба для еврейской общины – состоятельным семьям до этого момента было относительно комфортно в Шанхае. Мы, одиннадцать человек, жили на большой съемной вилле во французской концессии с китайской прислугой... (в гетто) было слишком много людей, не хватало еды, отсутствовала гигиена, царили тропические инфекции и болезни, такие как шанхайская лихорадка, дизентерия, холера, тиф, туберкулез и бешенство. Я заразилась глистами печени. В гетто разразилась такая эпидемия, заболели более двух тысяч человек».